— Да-да, гражданин следователь….
— Ну что, полегчало? — участливо спросил Турецкий, когда младший Суконцев был опять готов к продолжению разговора.
— Да, спасибо вам большое! Я вас слушаю.
— Да нет, это я вас слушаю, — усмехнулся Турецкий. — Так, стало быть, вы познакомились с представителями чеченской диаспоры братьями Исмаиловыми…
— С чеченцами? — вскинулся в панике Толик. — Какие негодяи! Они мне сказали, что они азербайджанцы! Что из Баку!
— Вы же буквально несколько минут назад утверждали, что незнакомы с ними.
— Мне показалось, гражданин следователь, что вы меня про чеченцев спрашиваете, а я думал, что они азербайджанцы…
— Оставьте вы эти детские хитрости, Суконцев, для домашнего какого-нибудь представления. Я вас не спрашивал ни про чеченцев, ни про азербайджанцев. Я вас спросил: «Когда вы познакомились с братьями Исмаиловыми?» И вы мне, между прочим, на мой вопрос так и не ответили. Трусите. И знаете почему? Сказать? Потому что вы до смерти боитесь, что я вас спрошу про наркотики.
— Про накротики я вообще ничего не знаю, — не задумываясь, выпалил еще сильнее побледневший Толик. — Я к наркотикам отношения не имею, моя фирма торгует мебелью…
— Бросьте, Суконцев. Неужели вы думаете, я, перед тем как нам встретиться, не проделал работу, чтобы узнать получше, с кем следствию предстоит иметь дело? Знаете, у меня даже есть информация, что последнюю партию героина, пришедшую через Косово, вы похитили, решили утаить от братьев Исмаиловых…
— Я не крал! — Толик даже вскочил от возбуждения. — Клянусь, я ничего не крал. Он пропал, этот чертов героин, неизвестно куда, клянусь вам! Кто-то меня самого ограбил… вернее, подставил кто-то. Это все, я думаю, мой дорогой папаша… «Я тебя спасу, я тебя выручу»! А я теперь должен чуть ли не скрываться!
— Стоп! — остановил его Турецкий, собственно и мечтавший в душе о чем-то подобном. — С этого места давайте помедленнее. Во-первых, при каких обстоятельствах, на каких условиях вы начали заниматься незаконным ввозом наркотических средств в Россию?
Очень многого он, конечно, не знает — не совсем же слепые эти Исмаиловы, чтобы, используя такое вот желеобразное создание, посвящать его во все детали. А с другой стороны, Толик Суконцев наверняка знает, не может не знать многих подробностей этого наркобизнеса. Во всяком случае, что-то о маршрутах транспортировки, о том, что именно произошло в последний раз на таможне, какое участие во всей этой истории принимали Разумовский или генерал-майор милиции Суконцев-старший, он рассказать может. Если не ослаблять на него напора.
И Александр Борисович принялся скрупулезно, методично выжимать из Суконцева-младшего все, что тот способен был сообщить, то и дело возвращаясь к предыдущим вопросам, проверяя и перепроверяя точность показаний генеральского сынка, который выкладывал все, что знал, упоенно сдавая всех налево и направо. Он делал это, определенно ловя какой-то кайф, — похоже, процесс предательства других порождал в его сознании чувство полной безопасности для себя самого.
Но напоследок Турецкий все-таки чуть не довел его до обморока, спросив, не он ли «заказал» Разумовского…
Заблуждение думать, что если человек — сволочь, это обязательно должно быть написано у него на лице. У Гуськова на его красной роже ничего не было написано, кроме добродушно-недоуменного отношения и к тому, что он против своей воли оказался в этом кабинете, и к виду ждущего его Турецкого — повестка Гуськову была послана на двенадцать часов, а явился он чуть ли не на час позже.
Показывая всем своим видом, что как бы даже брезгует прикасаться тут к чему-либо, он уселся без приглашения Турецкого на диван.
— Сюда, пожалуйста, — твердо сказал Александр Борисович, показав ему на стул возле своего стола.
Тот снова поморщился недовольно, но все же пересел, вольготно закинув ногу на ногу. Вальяжно спросил:
— Ну что, какие тут у вас проблемы?
ebooksa