— Подожди ты. Почему мне распределения не будет?
— В армию пойдешь. А вернешься — там уж… — Он ухмыльнулся.
— Ну а ты-то получишь ведь?
Стас не сводил глаз с поблескивающих очков приятеля и ловил себя на мысли о том, что ему очень хочется врезать по этим самым очкам, да так, чтоб круги под глазами остались у этой склизкой мрази, но вместо этого он старался заискивающе смотреть Шмыгину в глаза. Он чувствовал, что вместе с этим ударом отвернется от него и удача, которая все пять лет преследовала его и в учебе, и в мелких подработках. Ведь благодаря этим подработкам, которые подкидывал отец Шмыгина, больше не приходилось выпрашивать денег у больной матери и не нужно было писать унизительных писем в Рязань дядьке. А теперь впереди была армия, затем работа. И вдруг эта дрянь заявляет, что работу после армии придется искать самому и распределения у него уже не будет!
— Я в армию и не пойду, — тихо произнес Шмыгин. — У меня бронь будет. Отец меня на руководящую работу отправляет. Впрочем, тебя это не касается.
Он прикурил сигарету от импортной зажигалки, развернулся и пошел прочь, имитируя уверенную походку Стаса.
— Дим, подожди! — Стас закусил губу и шагнул следом. — Ты говорил, что ко мне мчался. Бронь и мне можно сделать?
Шмыгин оглянулся и хмыкнул:
— Можно, но сложно. Ты же здоров как бык.
— А если к тебе после армии?
— После армии поздно будет. Сейчас завод открывают.
Шмыгин остановился и, глядя на догоняющего его приятеля, покачал головой. Стасу показалось, что во взгляде Шмыгина проскользнула зависть. Девушка, с которой он танцевал на площадке, догнала его и, задыхаясь от волнения, смутилась:
— Стас, я могу тебя пригласить на белый танец?
— Извините, но у нас со Стасом срочное дело.
Шмыгин произнес это раньше, чем Стас успел открыть рот. Девушка покраснела и, опустив голову, убежала прочь. Стас сжал кулаки в карманах брюк и, проводив девушку взглядом, хмуро пошел следом за приятелем.
В окно больницы заглядывала полная луна, и вдалеке шумел своими могучими волнами Амур. Стас в пижаме сидел на подоконнике и курил в окно.
— Всю пачку у меня исстрелял уже, — недовольно пробурчал Шмыгин, вынимая себе сигарету.
— А тебе жалко, что ли?
Стас покосился на приятеля и вдруг, ловко, как кошка, спрыгнул с подоконника и притаился, пригнувшись к батарее.
— Идет, — прошептал он.