Клуб смертельных развлечений

22
18
20
22
24
26
28
30

— Как сказать, — неопределенно обронил Грязнов.

— То есть? — замер Гордеев с ножом в руке.

— Ну… я в широком смысле слова. В конце концов, ты — квалифицированный адвокат, господин Кони, да и помогают тебе в этом деле не последние люди, так что у Сашки много шансов, что все благополучно закончится.

— А-а, — разочарованно протянул Гордеев и принялся строгать лимон. По этой части он был непревзойденный специалист: резал дольки быстро, стремительными жесткими ударами, вовремя убирая пальцы, так что на это страшно было смотреть, но смотреть все же хотелось.

Грязнов разлил коньяк. Они молча подняли рюмки, Гордеев сделал было движение навстречу, но Грязнов сказал:

— Чокнемся, когда Турецкий выйдет. — И вылил содержимое рюмки себе в рот.

Гордеев вздохнул и последовал его примеру. Минуту подумал и двинулся к плите. Грязнов проводил его недовольным взглядом.

— Надо кофе сварить, — объяснил адвокат. — А то я, вместо того чтобы проснуться, сейчас еще больше сомлею, и будете тут сами пировать, Вячеслав Иванович.

— Ну тебе виднее, как свой нежный организм в действие привести.

— В действие? А зачем мне его в такое время — в действие?

— Какое «такое» время, ты что, разве сова? Утро на дворе.

Гордеев с сомнением посмотрел в окно: темно было по-прежнему.

— На плиту смотри, — порекомендовал Вячеслав Иванович. — И знаешь что?

— Что?

— Вари на меня тоже кофе.

— Сразу нужно было сказать, я бы взял турку побольше, теперь хватит только на две маленькие чашечки, а с маленькой я не взбодрюсь…

— Да не ворчи ты, как старый дед! Лучше присядь и выпьем.

— Нет уж, Вячеслав Иванович, что-то одно — или кофе варить, или коньяк пить. И вообще, какого черта надо пить в такое время, я что-то не пойму?

— Между прочим, сегодня суббота, государство мне предоставляет законный выходной день — за ударный труд. А тебе жениться надо, — неожиданно добавил Грязнов, между прочим, еще более закоренелый холостяк. — Тогда не будешь между плитой и столом разрываться. Готов кофе? Давай его сюда.

— Сговорились вы все, что ли, — пробурчал Гордеев.