Когда Сваровский ушел, я еще минут двадцать поторчал в кафе, переваривая все, что произошло. Игра пошла интересная».
— Красавица, развлечься хочешь?
Девушка обернулась и бросила на Гирю разгневанный взгляд.
— Да ладно, чего ты? — ощерился он.
Девушка зацокала каблучками дальше, Гиря нагнулся и шлепнул ее по голой щиколотке. Девушка взвизгнула и побежала. Гиря выпрямился и загоготал ей вслед.
— Давай-давай, беги! Найди себе мужика, дуреха!
Проводив взглядом девушку, Гиря зевнул и отхлебнул пива из бутылки, которую держал в руке. Затем посмотрел по сторонам и поскреб в затылке, размышляя, куда бы «бросить кости». Скоро вечер, а пойти некуда. Кореша поехали на шашлыки, но Гиря опоздал на место встречи и теперь совершенно не знал, куда себя приткнуть.
К своим тридцати четырем годам Гиря успел основательно позабыть, когда он в последний раз читал книгу или ходил в кино. Он позабыл даже о том, как это — читать книги. Пожалуй, алкоголь и компания старых корешей — это все, что ему было нужно для того, чтобы хорошо провести время. Иногда он захаживал с корешами в боулинг, но на это уходило слишком много денег. А вот поехать на шашлычки — занятие недорогое и «сердитое». Полкило мяса да четыре бутылки пива на рыло, вот и всё.
Но друзья теперь были далеко, а заняться было нечем.
Гиря поерзал на скамейке, закинул ногу на ногу и снова жадно приник к горлышку бутылки. Разглядывая прохожих, он вдруг подумал о том, как много потерял, когда отдал негативы «узкоглазому черту». Да, сглупил. А как было не отдать под дулом пистолета? Конечно, способы были. Допустим, ударить этого урода пером в живот. Честно говоря, еще тогда, в сквере, Гире пришла в голову эта идея. Прямо рука чесалась прикончить этого гада. И все же что-то останавливало.
Да, негативов было жаль. Но, слава богу, кое-что осталось.
Гиря отхлебнул пива и снова принялся таращиться на прохожих. Единственное развлечение, доступное нищему. В кармане — шаром покати. Но это пока. А вот потом… Гиря представил, что будет потом, и блаженно прикрыл глаза. Когда Гиря пытался представить себе «красивую жизнь», перед глазами почему-то всегда вставали какие-то дурацкие пальмы. Вот оно — тлетворное влияние рекламы.
Нет бы представить себе русскую деревню, такую, в какой прошло детство Гири, большой светлый дом, полные кадки с огурцами и капусткой, баньку и большую бутыль самогона. Ну, еще машину во дворе да дом с балконом. И чтобы во дворе абрикосы и вишни цвели. И чтобы на балконе столик, а за столиком деваха — вот навроде той, которая только что убежала. Что еще нужно человеку для счастья? Нет, в голову лезут пальмы! Почему пальмы? Какие к чертям собачьим пальмы? Ни хрена не понятно.
На скамейку сел мужчина. Гиря покосился на него и недовольно крякнул. Что ему, скамеек мало?
— Слышь, мужик, — окликнул Гиря незнакомца, — тебе скамеек мало?
Мужчина повернул голову и с любопытством посмотрел на Гирю. Он был одет в приличный костюм, да и физиономию имел соответствующую.
— Простите, — заговорил незнакомец, — вы что-то сказали?
Гиря начал сердиться.
— Я сказал: какого хрена ты сюда уселся, фраер? Вокруг куча скамеек.
Незнакомец посмотрел по сторонам и снова повернулся к Гире, улыбнулся и сказал:
ebooksa