— Вас номер квартиры интересует? Так это над вами. У вас, кажется, сорок восьмая, а у меня — пятьдесят вторая.
— Ага, двушка, отлично представляю. Мы с супругой полтора десятка лет в такой прожили. Напротив нынешней моей. Ну, так я поднимусь?
— Пожалуйста, только не обращайте внимания на некоторый утренний беспорядок.
Александр Борисович осмотрел себя в зеркале и остался доволен. Нормальный для своих паспортных данных мужик, бритый, можно и одеколончику — но самую малость, чтоб не разило, а только навевало. «Старые и некрасивые» женщины особенно ценят в мужчине сдержанность — во всем, кроме… Но об этом будем думать потом, по возвращении, решил Турецкий.
Он не хотел выглядеть запыхавшимся мальчишкой, поэтому поднимался с достоинством, не торопясь. И так же, с достоинством, позвонил у двери — коротко, два раза. Услышал шлепающие шаги и поворот замка. Дверь открылась.
И это у нее называется — старая и некрасивая?! Турецкий первым делом захотел вернуть собственную челюсть на место, полагая, что она у него безвольно отвисла. Ну, Ирка! Это ж надо такое сочинить!..
Женщина с пышным узлом роскошных, пепельного оттенка, волос смотрела на него удивленно, потом словно смутилась, кашлянула и отступила в прихожую.
— Здравствуйте, заходите, Александр Борисович. Что вы так смотрите?
— Как? — «Старая, — мелькнуло в голове, — из-за цвета волос, что ли? Глупости!»
— Странно. Будто видите впервые, а мы ведь когда-то были даже знакомы. Правда, очень давно. Наверное, за гранью… веков? — она улыбнулась, и ее удлиненное, суховатое и несколько аскетическое лицо словно бы расправилось, подобрело и стало как-то необычно привлекательным. — Вы не помните, я вижу. А ведь было время, вы часто встречались с моим бывшим супругом. Володя, художник с Мосфильма, забыли?
— О, Господи! — воскликнул Турецкий. — Ну, конечно! А я смотрю: такое знакомое лицо! Да, время, разумеется, жизнь еще эта… Сплошной сумасшедший дом! Все через, — он взмахнул руками, — извините… Калейдоскоп, будь он неладен! Но как же я не узнал сразу? Поразительно! Значит, не готов был…
— К чему? — она засмеялась.
— А сам не знаю… Надо подумать. Так можно войти?
— Прошу, конечно. Если не возражаете, то, пожалуйста, на кухню. А я вас кофе угощу. Сама собралась, да вы как раз позвонили. Не против?
— Наоборот, с удовольствием!
«Стоп, Турецкий, не гони коней! — остановил он себя. — Ты — по делу, а не флиртовать!..» «Хотя одно другому никогда не мешало», — возразил внутренний голос.
Нет, но как же все-таки годы меняют человека! Была ведь эта Динка тощей и совсем не привлекательной девицей — возможно, с тех лет и запомнила ее Ирка. И на том своем воспоминании зациклилась. А сейчас это была дама с восхитительным голосом, и все необходимое привлекательной женской фигуре у нее тоже находилось на своих местах, вот разве что некоторая сутулость. Но ведь это вполне исправимо. Надо только распрямиться, — и физически, и по жизни — вообще. Турецкий уже размышлял так, будто сам собирался немедленно приступить к необходимым исправлениям.
Прекрасно зная расположение комнат в такой квартире, Турецкий прошел на кухню, повернулся и увидел, как следом за ним вошла Дина Петровна. Вот теперь он сумел разглядеть всю ее фигуру, не то, что в полутемной прихожей. И вовсе она не старая, врала Ирка. Скорее всего, ее ровесница, если не моложе. Володька-художник, кажется, был на целых три года младше Александра, и брать в жены девушку старше себя вряд ли бы захотел. Впрочем, художники — народ странный.
— Садитесь, — Дина улыбнулась, и лицо ее приняло лукавое выражение, — и расскажите мне, отчего все же вы иронически хмыкнули, услышав мой вопрос, и что у вас за тайные такие переговоры с тетей Машей?
— Честно?
ebooksa