— Примитивно вы рассуждаете. Банально. Как бабулька какая-нибудь у подъезда…
— А что, бабулька не человек, что ли? Кстати, вот бабульки-то как раз на эти выборы и пойдут. Им мозги легко запудрить лозунгами да обещаниями паршивыми. Ну или прибавку к пенсии пообещают.
— Все равно… Лучше пойти и проголосовать против всех, чем вообще не ходить. Это и будет воля народа. Пусть они знают… В наше время, слава богу, строго следят за…
— Это у вас в Москве следят, — перебил его водитель. — Какая «воля народа»! Ну что вы говорите?! У нас такой беспредел творится! Вон у вас-то, в Москве, например, психов, шизиков и убийц не допускают в кандидаты…
— А у вас допускают?
— Конечно! Вот, одного сумасшедшего, к счастью, в тюрьму посадили. За убийство.
Гордеев сразу смекнул, о ком речь.
— Это вы о генерале Зайцеве?
— А вы знаете эту историю, да?
— Наслышан.
— Ну вот! Так-то. Между прочим, кабы не этот случай, я бы, наверно, за него проголосовал бы. Мне казалось, нормальный мужик, самый достойный из всех кандидатов в губернаторы. А он оказался такой же сволочью, да еще и сбрендившей! Каково сейчас родителям-то бедной девочки!
— Ну, насколько мне известно, это темная история. И неясно еще, кто ее убил. Может быть, и не Зайцев.
— Может быть. Кто теперь разберет! А вот девочку уже не вернуть. Кстати, мы подъезжаем.
Деревья, идущие до сих пор сплошной стеной, расступились и открыли расположенные вдали друг от друга замечательные дома-теремки. При близком рассмотрении они оказались роскошными двух — и трехэтажными коттеджами.
— Вот тут наши богатеи и обитают! — бодро поведал водитель.
— Неплохо, — кивнул Гордеев.
— А как же! Они ведь в плохом месте жить не будут.
Они выехали на узкую дорогу. По сторонам ее красиво, в четком порядке, расположились клены и ясени.
— Вон, кажется, вот тот и есть дом Кравцова. Вы с номером сверьтесь, на всякий случай, я ведь могу и ошибаться. — Водитель указал на возвышающийся впереди светлый особнячок.
Гордеев заглянул в бумажку и убедился, что это и есть нужный дом.