Аргумент десантуры

– Но это еще не все… На территории обсерватории находятся подданные Ее Величества. Это все специалисты обсерватории. Я думаю, что вы понимаете, что мы обязаны их увезти из столь опасного места.

На этом патетика хозяина кабинета закончилась. Он достал из ящика стола две фотографии и положил их на стол.

– Меня конкретно интересуют эти двое. Вот, взгляните, – разведчик протянул спецназовцу снимки Лаутона и Эйерс, – они обладают очень важной информацией. Вы эвакуируете их в Индию. Они непременно должны добраться живыми. Эта вторая задача вашей операции. Причем эта часть секретна, о ней не стоит распространяться, это сугубо конфиденциальная информация.

– Я понимаю.

Лицо лейтенанта-спецназовца выражало полное понимание данного ему задания. Он был опытным бойцом, не раз выполнявшим задания с двусмысленным подтекстом, а его исполнительность и беспрекословное подчинение, приобретенные за годы службы были прекрасно известны резиденту.

– Миссия ясна, сэр. Отряд наших «томми» приступит к подготовке и последующему выполнению задания незамедлительно. Я отправлю туда хорошо подготовленных ребят и очень толкового командира.

– Я знаю, что на вас всегда можно положиться, лейтенант, – разведчик пристально взглянул в глаза офицеру.

– Спасибо, сэр, мы ведь служим одному делу.

После этого спецназовец, забрав с собой фотографии, поспешно удалился. Разведчик глотнул воды и снова взглянул на изнывающий от жары город.

Глава 17

Обсерватория кипела: маоисты без конца сновали в помещения и во двор, перенося приборы и детали в грузовики. Вся обстановка напоминала фантастическую смесь огромного муравейника и коммунистического субботника. Энтузиазму повстанцев можно было бы позавидовать. Вот один из «муравьев» потащил на себе какой-то абсолютно ему непонятный, но от этого ничуть не менее тяжелый прибор. Чтобы легче неслось, он зомбированно, вполголоса нашептывал себе фразы, сказанные когда-то великим кормчим Мао Цзэдуном. Среди работающих бойцов прогуливался оставленный Джунгом за главного крепкий детина. По-видимому, он упивался своей ролью, представляя себя великим коммунистическим вождем, пока не появился его суровый командир. Помощник воодушевленно подбадривал носильщиков заезженными пропагандистскими лозунгами, а иногда даже немного, для создания благоприятного образа, оказывал «практическую помощь». Так, помогая своим бойцам нести какой-то длинный штатив, он очень напоминал Ленина с бревном на первом субботнике.

Маоисты шутили и переговаривались между собой. Один из них, показывая пальцем на тарелку радиотелескопа, с плохо скрываемым восхищением говорил:

– Смотрите, парни, вот это миска! Если бы наполнить такую рисом и приготовить, то я бы запросто накормил свою семью. Всю-всю, начиная от маленькой племяшки и заканчивая прадедушкой, которому уже столько лет, что вся семья посчитать не может!

Его товарищ, смеясь, ответил:

– Ишь, чего захотел! Вот мне бы и такой миски хватило, – с этими словами он показал на небольшую вспомогательную радиоантенну, которую заботливо, словно в ней действительно была еда, нес на руках. – Мисочка в день – и можно быть спокойным за свое будущее.

– Ты эгоист и обжора, тебе лишь бы брюхо свое набить. А он и о семье думает, даже таская всякие железяки. Правда, его бы семью сюда, на погрузку, включая столетнего прадедушку! – тоже весело добавил третий.

– А что толку – все равно риса нет, лишние рты только…

– Будет вам рис и к рису еще чего-нибудь, но только когда мы достигнем успеха в нашей борьбе и раздавим империалистов сначала здесь, в Непале, а потом и дальше – в Индии и во всем мире! Все империалисты – бумажные тигры, которые не устоят перед коммунистическим народным гневом. Работай живее, ребята! Победы сами по себе не приходят! – в разговор вмешался заместитель Джунга, решив продемонстрировать идеологическую подкованность и подвешенность языка, так необходимую, по его личному убеждению, для командира.

Несколько маоистов снимали с тросов облучатель – несомненно, самый дорогостоящий и ценный прибор радиотелескопа. Впрочем, за его целостность можно было не волноваться: повстанцы делали это с большой аккуратностью и искренним любопытством. Конечно, никто из них не был любителем радиофизики и в кружок юных техников не ходил. По выражениям лиц маоистов было видно, что для них заоблачной мечтой осталось попасть в четвертый класс. Но с тем большим интересом они рассматривали детали радиотелескопа. Нищие, полуграмотные люди, для которых раньше вершинами цивилизации считались велосипед, часы и швейная машинка, словно открывали для себя новый мир. Так же, должно быть, смотрели бы первобытные люди на автомат. Впрочем, как раз с автоматами маоисты были знакомы не понаслышке. Помимо интереса к излучателю, они помнили приказ командира, что если хоть что-нибудь разобьется, он их лично… Впрочем, о последствиях лучше не думать. Об аккуратности им напоминала и эта странная женщина, которая уж слишком смело и по-хозяйски вела себя в обсерватории.

Шэнь Сюе (а именно она была этой смелой гостьей) в это время мило беседовала с астрономом Лаутоном. Тот сразу понял, что именно она здесь настоящая хозяйка, и поэтому общался с ней подчеркнуто вежливо, практически с китайскими церемониями, особенно учитывая, что гостья, похоже, была китаянкой.