На гребне войны

– Пока он с нами, – пояснил Лист, – а там… Да что загадывать! – воскликнул он, стараясь выглядеть этаким беззаботным лихачом. – У Михея на него какой-то компромат. Какой – Василич не говорит. Если б этого компромата не было, париться бы сейчас Михею на нарах.

– Если, конечно, Михей не отстегнул бы этому менту, – скептически улыбнулся Рок.

– Кроме выгоды, мента иногда заботит самолюбие, – возразил Лист. – Нет, Василич – мужик правильный.

– Правильнее нас? – поддел Листа Рок.

– Лучше других ментов, – добродушно пожав плечами, пояснил Лист, – если они бывают лучше или хуже…

– Спускайтесь в лодку, – сказал Рок своим. Дудник и боцман сошли по трапу и заняли свои места в лодке.

– Ты понимаешь, что вступаешь в борьбу не на жизнь, а на смерть? – Рок пронизал Листа острым взглядом.

– Конечно, – с серьезным видом ответил тот, – что делать, такая жизнь.

– Ну, бывай, – Рок шлепнул ладонью о раскрытую ладонь Феклистова. – До завтра.

Шагнув в лодку, он приказал отчаливать.

ГЛАВА 19

Лежа в объятиях Агды, устав от плеток и жестоких игр, Луганов дал волю слезам. Он не рыдал, не стонал, не вскрикивал – его плач был тихим и сладким, как в детстве. Агды лениво потягивала шампанское, от которого у Игоря пошла голова кругом. Кроме шампанского, его опьянял исходящий от Агды запах – она, как всегда, натерлась тюленьим жиром. Сейчас в этом кисловато-затхлом запахе Луганову-младшему чудилось что-то глубинное, прелое, запутанно-нерасчленное, точно он заново погружался в материнское чрево. Агды старательно укрыла его пледом, и это так растрогало Игоря, что он заплакал. Но едва он пообвыкся в этой упоительной атмосфере материнской заботы и ласки, как его лицо приняло одновременно страдальческое и злобное выражение.

– Обрыдло все, мочи нет, – жаловался он молчаливо внимавшей ему Агды, – мало того, что у меня этот бизнес в печенках сидит, так он еще хочет лишить меня единственного удовольствия!

Игорь говорил о своем отце, запретившем ему бывать в борделе.

– О репутации заботится! А где он был, когда погибла моя мать! – вскричал он.

Его рука непроизвольно метнулась вверх, но Агды, поймав ее, невозмутимо уложила на шкуру.

– Сам-то с бабами спит, – злобно воскликнул Игорь, – а меня за щенка безмозглого держит!

Он мстительно сжал зубы.

– Он же тебе отец, – мягко улыбнулась Агды и подавила зевок.

– Это у вас, может быть, в чумах первобытная гармония царит, а у нас все не так… – с оттенком пренебрежения сказал Игорь, словно Агды жила не в том времени и не в тех условиях, что и он.