– На квартиру академика совершено нападение. Нападающие мужчина и женщина. Мужчину мне удалось нейтрализовать, а вот дама, убив Викторию Стебрину, сумела переиграть меня. В общем, ситуация такова…
Прайтон вскричала:
– Меньше болтай, говори о деле!
– Слышал, Крым, вопли этой ненормальной?
– Слышал! Ты поосторожней с ней, она, похоже, действительно ненормальная.
– В общем, ее требования таковы: никаких спецназовцев, никакого штурма, иначе она завалит меня и академика.
– Академик жив?
– Должен быть жив, если не дал дуба от страха, но он не под контролем террористки. Пока. Так что отведи штурмовую группу от дома и не предпринимай никаких попыток вмешаться в ситуацию. Мы с милой дамой как-нибудь сами разберемся. Да! Если выйдем из дома, ее не трогать! Все решать буду я! Ясно?
– Понял тебя, Саня! Отвожу спецназ, отхожу сам. О содержании разговора доложу Потапову.
– Хорошо! До связи, Крым!
– До связи, Саня! Прошу, будь осторожен.
Тимохин отключил телефон, взглянул на Прайтон:
– Ты довольна?
– Если бы ты знал, как я хочу пристрелить тебя!
– Не сомневаюсь. У меня аналогичное желание, вот только оружия, к сожалению, нет. Ну, что, будем готовить твой отход?
Прайтон на секунду задумалась, немного опустив глушитель пистолета. Этим тут же воспользовался Тимохин, выжидавший момента для атаки. Схватив с прикроватной тумбочки настольную лампу, он швырнул ее в террористку, сам же опрокинулся за кровать. Александр услышал хлопок, но боли не почувствовал. Пуля, видимо, вошла в постель. Однако вскрикнул:
– Твою мать!
И шмыгнул под кровать.
Прайтон, выстрелившая в момент, когда лампа врезалась ей в плечо, крикнула:
– Ах ты, сучонок! Значит, вот как? Получил пулю? Получил. Теперь мне терять нечего. И я буду убивать вас со Стебриным медленно.