Верона поежилась. По всему выходило, что теперь она Бамату не нужна. Как она с синяком под глазом будет выдавать себя за Истомину? Но это еще не повод ее убирать. Главное, она во всеуслышание заявляла о намерениях террористов. Показываться после всего чеченцам на глаза все равно что шагнуть с платформы под поезд. От такого сравнения она даже поежилась, словно почувствовав, как огромные металлические колеса с бешеной скоростью перемалывают и крутят ее хрупкое и нежное тело.
Верона отвернулась от окна, размышляя, как поступить. В сумочке, которая была при ней, денег не оказалось. Она ничуть не удивлялась. Было бы смешно обнаружить там после встречи с наркоманами пачку денег. Паспорт не тронули. Еще косметичка. Можно замазать синеву под глазом, которая сменила припухлость и покраснение. Хотя, если надеть кепку с длинным козырьком, фингал не так уж и заметен. Удар был не сильный. Вся беда была в том, что при падении она врезалась затылком в бордюр.
Верона оглядела себя. «Блузка навыпуск, джинсы и кроссовки не совсем подходящая одежда для прогулок в такое время. Интересно, сколько до ателье?» – она вновь развернулась к окну, пытаясь определить, на каком удалении находится больница от района, где ее нашли. Однако увиденное внизу было сродни грому среди ясного неба. По дорожке от проходной, в сторону входа в приемный покой, направлялся Бамат. В черной кожаной куртке и джинсах, в правой руке чеченец нес пластиковый пакет. Что в нем не передачка, сомнений не было. Ее словно ударило молнией. Она была уверена: именно сейчас произойдет самое страшное, с чем сталкивается каждый рождающийся на этот свет человек. Как и все люди, она знала об этой неизбежности, но не верила, что это коснется ее. Не укладывалось в голове вечное ничто. Иногда, особенно в детстве, Верона вдруг просыпалась посреди ночи и подолгу не могла уснуть от навалившейся вдруг тоски. Хотелось плакать, бежать от страшной действительности и несправедливости, но потом это проходило. Ведь впереди – целая жизнь! Сейчас она вдруг отчетливо представила, что все это уже пройдено, а впереди темнота. Ужас надвигающейся беды помутил сознание. Она бросилась в палату. Однако у двери неожиданно прошла мимо, на выход и выскочила из отделения. Сбежала до первого этажа и только здесь поняла, что в фойе они обязательно встретятся. Повернула обратно. Она не считала этажи. На одном дыхании пролетев несколько лестничных пролетов, толкнула дверь с табличкой «Терапевтическое отделение». Прошла с каменным лицом мимо поста. Медсестра подняла на нее удивленный взгляд, но ничего не сказала. Верона остановилась. Идти было некуда. В фойе работал телевизор. Шли новости. С минуту постояв и примерно прикинув в голове, где сейчас может находиться Бамат, она направилась обратно.
Оказавшись на улице, встала. Через проходную идти опасно. Там может поджидать Бамата Назарбек.
Она сбежала по ступенькам и направилась вдоль здания. Зайдя за угол, остановилась. Теперь надо было дождаться, когда чеченец уйдет из больницы. Она сунула руки в карманы джинсов. Было холодно. Время шло, а его все не было.
К проходной потянулись люди. Приближалось время обеда. Верона стала волноваться. Неужели она могла проглядеть бандита? Вряд ли. Тогда что можно делать столько времени в больнице? Хотя ведь никто не знает, что она убежала, осенило ее. Вот, наверное, и ждет.
Верона оглядела забор в надежде увидеть пролом. Вертикальные бетонные плиты стояли ровно, плотно подогнанные друг к другу. Она была готова расплакаться. Постепенно Верона пришла к выводу, что оптимальный вариант – выйти за пределы больничного двора с группой медперсонала. Причем нужно идти незамедлительно. И она вышла из своего укрытия, нисколько не волнуясь за то, что одета не для прогулки по городу. Вернувшись к крыльцу, повернула по центральной аллее к проходной. Впереди шли двое пожилых мужчин. Со ступенек сбежали еще несколько человек.
– Милочка, вы куда?! – неожиданно окликнула ее шедшая сзади женщина.
– Меня за воротами ждут! – ответила Верона и побежала.
Дернула массивную дверь КПП и вбежала в узкий и длинный коридор. У вертушки охранник, одетый в синего цвета униформу. Едва она шагнула за ограждение, он преградил ей путь, вытянув правую руку.
– Пусти! – крикнула она на него и поднырнула под локоть.
– Стой! – зарычал он, пытаясь схватить ее.
Она вырвалась. Охранник еще попытался ее остановить, но остаток пути она пробежала.
– Сучка! – выкрикнул он вдогонку.
За порогом ее ждал очередной сюрприз. Как она и предполагала, на небольшом пятачке прямо напротив выхода стояла машина, в которой на месте водителя сидел Назарбек. Оглядевшись по сторонам, она поняла, что не сможет, как планировала, убежать. На добрую сотню метров асфальтированная дорожка проходит между бетонным забором и дорогой. Чеченец ее догонит в два счета.
Сделав по инерции несколько шагов, она резко развернулась кругом и бросилась обратно. Шагнув на ступеньку, рванула на себя бронзовую ручку двери и в буквальном смысле выдернула на себя Бамата.
Обхватив ее руками, он едва остановился.
– Отпусти! Бандит! – закричала она в проход. Дверь плавно закрылась. Последнее, что она видела, это перепуганное лицо охранника, который только что пытался ее задержать.
– Бежать хотела?! – сквозь зубы шипел Бамат, увлекая ее к автостоянке. – Убью! Голов резать буду!
Она вывернулась и ухватила его зубами за предплечье. Чеченец охнул и отдернул руку. На мгновенье хватка ослабла. Потеряв рассудок, Верона бросилась к шедшим впереди мужчинам. Заметив потасовку, они остановились, но не знали, как поступить. Один, средних лет, коренастый, с мужественным лицом, передал второму портфель, словно намереваясь прийти девушке на помощь. Но его напарник категорично покачал головой и стал пятиться задом. Вид разъяренного кавказца напугал его.