Наш хлеб - разведка

22
18
20
22
24
26
28
30

– Ничего не буду говорить. Ты думаешь, кто-то догадается, что это наших рук дело? – Он усмехнулся: – Боевики напали.

Пройдя с километр, вышли к небольшой речке. Осмотревшись, Утюг решил устроить привал, чтобы перевязать Ансалту. Тот к этому времени едва передвигал ноги. На лес опустились сумерки. Осторожно сняв с дружка рубашку, Утюг облегченно вздохнул. Ранение было сквозным. Ничего удивительного, стреляли с нескольких шагов. Перебив ключицу, пуля вышла посередине лопатки.

– Он выстрелил снизу, – разглядывая рану, стал рассуждать Утюг. – Ты как раз в это время нагнулся.

* * *

На подъем в гору спецназовцы потратили больше шести часов, пройдя десять километров. Сначала был густой лес, где бук и граб вперемежку с акацией и каким-то кустарником образовали сплошную стену. Шедшие в головном дозоре Джин и Туман то и дело давали команду «Всем стой, осмотреться». Идущие гуськом офицеры, насколько это было возможно сделать без шума в хитросплетениях ветвей и сухого валежника, рассредоточивались, занимая круговую оборону. Но тревоги были ложными. Первый раз, заслышав топот, донесшийся откуда-то спереди, разведчики прождали четверть часа, пока Джин, прикрываемый Туманом, по сантиметрам прокрадется на звук и обнаружит следы обыкновенного выводка кабанов. Потом их насторожили взлетевшие в сотне метров правее птицы, напуганные, по всей видимости, каким-то животным.

Постепенно лес начал редеть. Крупные деревья стали попадаться все реже. Двинулись быстрее.

К расчетной точке вышли за час до полудня. Антон объявил привал, а сам, стоя на самом верху перевала, принялся рассматривать в бинокль склон, который необходимо было обследовать.

Он был пологим и почти не имел растительности. Редкие группы берез и кустарник вдоль ручейков контрастом выделялись на сером фоне нагромождения камней. Здесь, на вершине хребта, было заметно холоднее, чем внизу, и дул сильный ветер.

– Командир, это Дрон, – послышался в наушнике переговорного голос капитана, выставленного на время привала в охранение. – Слышу чеченскую речь… Ветром доносит. Расстояние около ста метров.

Антон поправил прутик микрофона и слегка прижал его пальцем к губам.

– Может, показалось? – Его смутило то, что Дрон говорил неуверенно. Ветер, помехи в эфире, в конце концов, нервы вполне могли сыграть злую шутку.

– Филин, это Татарин, – вновь ожил головной телефон голосом Шаяхметова, – слышал металлический звук.

Он занимал позицию ниже Дрона, выполняя ту же задачу – не допустить внезапного нападения на основной состав группы во время привала.

– Направление? – насторожился Антон.

– Север. Примерно пятьдесят…

Ветер был как раз северный, высота над уровнем моря хоть и небольшая, но звук распространяется далеко.

Антон трижды стукнул ногтем по микрофону ПУ, что означало «Внимание», и едва слышно скомандовал:

– Группа, к бою!

Впрочем, это было обычной формальностью. Все сидели на одной частоте, а по-другому и быть не могло, и слышали доклады охранения. Поэтому, пока Антон работал в эфире, спецназовцы поднялись с земли и приготовили оружие.

– Банкет…

– На связи…