Было заметно, что он волнуется.
– Лече, – закинув в рот пучок кинзы, Вахид испытующе посмотрел на хозяина дома, – у нас здесь неподалеку раненый есть. Можно на время у тебя оставить?
– Кто он? – встрепенулся Лече.
– Наш друг. Так как?
– В соседнем доме живет одинокий парень. Еще совсем молодой, но инвалид. Ему гранатой покалечило руки и нет одного глаза. Если дадите немного денег, он присмотрит за вашим человеком.
– Как это? – Иса непонимающе уставился на Хадаева. – Судя по всему, он сам не может обходиться без посторонней помощи.
– Моя жена готовит ему еду. Помогает убирать дом. Там хорошо.
Вахид вытер руки о лежащее на столе полотенце и встал:
– Пойдем, покажешь.
Лече молча поднялся.
Вахиду было достаточно беглого осмотра, чтобы догадаться – в доме совсем недавно жило много людей. Об этом свидетельствовал ворох немытой посуды, сложенной в тазу на летней кухне, отпечатки множества свежих следов разной обуви на тропинке, ведущей через сад в туалет. Однако он не подал виду. Оглядев двор, вошел в дом. Пятно оружейной смазки на полу. Кем-то забытые скрюченные стельки от армейских ботинок рядом со входом.
– А где парень, о котором ты говорил? – развернувшись к Хадаеву, спросил Вахид.
– Он утром уехал в больницу. Его мои родственники до Курчалоя подбросят.
– Это они здесь жили несколько дней? – разочарованно вздохнул Вахид.
Теперь ясно, откуда посуда и чьи следы.
– Да, – Лече отвел взгляд в сторону. – А как ты догадался?
Оставив вопрос без ответа, Вахид вернулся во двор. Шамиль и Иса стояли, напряженно вглядываясь в конец сада.
Он посмотрел в ту сторону и увидел идущего между деревьями человека.
– А это кто? – Вахид посторонился, пропуская мимо себя Хадаева.
– Сосед, – едва слышно ответил он и, почему-то развернувшись, хотел вернуться в дом.