Антон обошел джип спереди и, скрестив на груди руки, встал в нескольких шагах от пленников. Он не опасался, что бандиты запомнят их лица. Это ничего не даст. Главное – они поймут, основными мучителями были чеченцы. А интернациональными группировками сейчас никого не удивишь. Между тем в руках Джина появился огромный кинжал. Антон даже удивился про себя, как майор умудряется прятать его под одеждой.
Одновременно грузин, который сопровождал от казино к дому Дрона, что-то замычал и стал мотать головой.
Второй встал на колени и пополз к Джину. Их можно было понять. Что может прийти в голову в таком положении парням с Кавказа? Они хорошо понимали, кто перед ними, и прекрасно знали, для чего кинжал.
– Что? – Джин нагнулся и заглянул в глаза бандиту, который уже добрался до него. – Первым хочешь?
Тот отчаянно замотал головой, при этом стал громко выдыхать через нос воздух и вращать глазами.
Джин медленно переложил кинжал из правой руки в левую и сдернул с его губ кусок скотча. На секунду парень зажмурился от боли, но тут же взял себя в руки:
– Не убивай! Мы ничего плохого не сделали. Мы первый раз видим вашего друга. Не убивай, пожалуйста! С него хозяин долг хотел забрать. В порядке вещей дело!
По перепачканному землей лицу несчастного покатились слезы.
Джин зашел к нему за спину. Бандит вдруг запрокинул назад голову, широко открытыми глазами посмотрел вверх, в небо, потом зажмурился и вскочил. Однако тут же рухнул. Ноги не держали его. Джин спокойно перерезал веревку:
– Раздевайся.
Ничего не понимая, грузин медленно поднес руки к груди, потер запястья, потом удивленно посмотрел на Шамана.
– Не понял?! – нагнулся к нему Стропа. – Снимай пиджак, рубашка, штаны. Живее!
Озираясь по сторонам, бандит трясущимися руками стал расстегивать пуговицы.
Между тем Джин освободил руки второму бандиту, отклеил скотч и приказал делать то же самое.
– Зачем? – встав на четвереньки, спросил тот.
– Поторопитесь! – Джин, не размахиваясь, двинул ему ногой по ребрам.
Мужчина завалился на бок и в таком положении стянул с себя пиджак.
Вскоре оба были в одних трусах. Перепачканные в земле и крови, с ободранными о стерню локтями и коленями, они стояли, понуро опустив головы.
– Все снимай! – потребовал Стропа.
– Что ви хотите сделать?! – ужаснулся тот, что постарше.