– Вот это мне и не нравится, – проворчал водитель. – Он-то знает, что его ведут, а выставляет ориентир. Сколько у нас времени?
– Прошло пятнадцать минут, – даже не глядя на часы, проговорил его напарник, – значит, час сорок пять.
Бондарев включил «поворотник».
– Он собрался перестроиться в левый ряд, – тут же последовало предупреждение водителю.
– Собрался или уже перестраивается?
– Кто ж его поймет.
Клим тянул до последнего, ехал с включенным «поворотником». Свернул в последний момент под мигающий сигнал светофора. «Гелендваген» вынужден был повторить маневр, практически уже пересекши улицу, и потому неминуемо оказался сзади.
– Засветились, – процедил сквозь зубы водитель.
– Можно подумать, что он нас до этого не заметил.
– Все равно прокол. Один-ноль в его пользу. Надо было передать его другой машине.
– Сейчас сделаем, – рука напарника потянулась к кнопке рации.
Бондарев вел джип одной рукой, в другой сжал странного вида телефонный аппарат. Его корпус был выточен из цельной титановой заготовки, под толстым сапфировым стеклом с интервалом в несколько секунд пробегала извилистая светящаяся линия, как на экране осциллографа. Когда заработала радиостанция на «Гелендвагене», огненная линия замерла, дала всплеск – сканер надежно засек частоту, на которой она работала. И почти тут же в наушнике зазвучал голос «топтуна».
– Третий, я Второй, готовьтесь принять объект под свой контроль.
И только успел Третий ответить, как дешифратор, встроенный в трубку, уже превратил цифровой сигнал в звуковой, вдобавок выдав на дисплее точные координаты говорившего. Бондарев следил за трубкой, не сбавляя скорости машины.
«Теперь они должны вызвать главного».
Предположение тут же подтвердилось.
– Я готовлюсь передать объект, – донеслось из наушника.
– Вы продержались тридцать минут, – ответили Второму, – движемся за вами.
И хоть тот, кому докладывали, тут же прервал связь, Бондарев уже засек параметры выхода в эфир и координаты. Получалось, что машина находится метрах в пятистах от них.
«Отлично».