Пройдет немного времени, и яркость впечатлений от места, в котором я родилась заново после удачного, стопроцентно точного выстрела дяди Саши Кавээна, потускнеет, и эта лощина перестанет казаться мне особенной, но сейчас я была просто очарована ею.
Я повернула голову и увидела лежащего на земле Машкова. Его глаза были открыты, но смотрел он не в небо, а в землю. На его лице застыло выражение злости и разочарования… в чем? Не знаю… Может быть – в самом себе?
Это была первая смерть, которая вызвала у меня чувство удовлетворения. Я не могу сказать, что я ненавижу смерть, поэтому, мол, и пошла в спасатели. Это было бы неправдой. Я скорее – боюсь смерти… Как и подавляющее большинство людей. Но дело даже не в том, боюсь я ее или нет. Дело в том, что я очень люблю жизнь, и не только свою – жизнь вообще. И мне всегда приходится решать очень трудный для себя вопрос, когда жизнь человека находится у меня в руках, помогать ли смерти найти его или, напротив, помешать ей? И, как правило, я ей мешаю. Если есть возможность оставить человека, пусть даже преступника, в живых, я всегда этой возможностью пользуюсь…
Но сегодня – впервые! – я хотела, чтобы он умер. Нет, не потому, что он был виноват в смерти множества людей. Вину устанавливает общество, государство… Точно так же – и наказание за эту вину… Я не могла его судить. Я слишком хорошо его поняла, чтобы считать его болезнь виной… Если бы мы арестовали Машкова, его ждала бы не тюрьма и не «вышка», а сумасшедший дом. Та свобода, о которой он мечтал и к которой рвался, невозможна в обществе никогда. Он всегда будет воевать с обществом, а общество всегда будет охотиться за ним…
Поэтому, я была рада, когда он умер. В этом случае смерть разрешила неразрешимую психологическую проблему – невозможность одновременно существовать в обществе и в то же время не подчиняться его законам, устанавливать вместо них свои… У Александра Машкова не было другого выхода – только умереть…
Тело Машкова отправили на вскрытие, хотя это была пустая формальность. Григорий Абрамович отправился выяснять по горячим следам, кто стрелял в Машкова, когда мы с ним выходили из его лачуги с намерением начать новую жизнь… Конечно, я тогда его обманывала. Я вовсе не собиралась помогать ему начинать новую жизнь и даже не хотела, чтобы продолжалась его старая. Я довела бы его только до кустов, в которых притаился Кавээн… Наверное, даже лучше, что случилось именно так, как случилось с ним… Зачем этому человеку жить?
Настроение у меня было странное. Я, конечно, ощущала всем своим телом, какое это удовольствие – остаться в живых, когда угроза смерти была более чем реальна… Но мне было грустно… Не знаю, почему… Может быть, просто потому, что я не люблю смерть?
Игорек шел мне навстречу, улыбаясь, очень довольный и даже, какой-то праздничный, что ли…
– Поздравляю вас как капитан капитана, – он явно намеревался под предлогом поздравления меня поцеловать.
– С чем? – спросила я, может быть, излишне резко. – С тем, что не сумела вывести его оттуда живым?
Но Игорь нисколько не смутился и все же чмокнул меня куда-то около уха.
– Во-первых, если бы ФСБ не подняло эту провокационную стрельбу, ты сумела бы все отлично сделать… Ты же его уже фактически нейтрализовала и вывела из дома, когда эти идиоты начали стрелять. Ничего, Грэг разберется и выяснит, кто отдал приказ начать стрельбу и подставить тебя… Кому-то, кажется, очень хотелось, чтобы эта история закончилась для тебя трагически… Но поздравлять я тебя собрался вовсе не с тем, что ты осталась в живых. С этим не поздравляют, этому просто радуются…
– Ты разве меня еще не поздравил? – не поняла я. – Еще будешь поздравлять? Что, еще раз поцеловать меня рассчитываешь?
– Да! Рассчитываю, – с совершенно наглым видом заявил Игорек. – Потому что поздравляю тебя с новорожденным! Пока ты с Машковым беседовала, Лариса родила. Девочку! Сама в полном порядке…
Радость мощной волной вынесла из меня остатки меланхолии, в которую меня погрузило общение с Машковым. Я бросилась на шею Игорьку и сама поцеловала его несколько раз, от чего он засмущался и покраснел.
– Что же мы стоим, Игорек? – возбужденно крикнула я. – Вези меня в роддом к Ларисе! Я хочу ее увидеть! Немедленно!
Игорь с удовольствием отвез меня к роддому, в который отправили Ларису. Он, кажется, все еще надеялся, что у нас с ним что-нибудь получится…
– А где этот врач? – спросила я Игоря. – Ну, тот, что с нею в твоей квартире дежурил? Не знаешь, где он сейчас?
– Он сразу же уехал. Как только узнал, что она родила и все в порядке, – сразу уехал…
Я погасла, и, наверное, это было так заметно, что Игорь, посмотрев на меня как-то с опаской, пробормотал:
ebooksa