– А разве нет?
– Не знаю. Но неважно. Я не специалист в поэзии. Ты мне скажи, Мориц всегда датирует стихи?
– А он их датирует?
– Те, что напечатаны в газете, датированы.
– Ну, конечно. Мы публикуем материалы в авторских редакциях.
– Ты хочешь сказать, что в июле, то есть совсем недавно, Мориц был в Томске?
– Ну, почему обязательно в Томске? Он мог написать стихи где угодно.
– Но под ними конкретно указано:
– Ну и что? С датировкой стихов Мориц всегда обращался вольно. – Соня хищно поцокала красивыми зубами: – Идем!
– Куда?
– В спальню.
– Я не хочу в спальню.
– Опять эти грязные мысли!
– Я ничего такого не думаю.
– Ладно, иди один, – разрешила Соня. – Не укради колготки. Письмо лежит на туалетном столике. Прочти и оставь. Я буду на веранде.
Проводив ее взглядом, Сергей открыл дверь.
В спальне оказалось сумеречно и прохладно.
Узкий солнечный луч, разрезая слой чистого воздуха, бесшумно упирался в светлую стену. Окно было распахнуто на старый кирпичный сарай. Постель Сони тоже была распахнута. Легко и сладко пахло тонкой косметикой, и еще чем-то – неуловимым, живым, загадочным. Если лечь лицом к окну, подумал Сергей, можно видеть звезды над краем железной крыши сарая.
Он обвел взглядом спальню.
Письма на столике не оказалось.