Йон замешкался, не зная, что ответить. Майор задал первым не тот вопрос, которого ожидал от него парторг. Кореец думал, что десантников интересует в первую очередь секретное оборудование, но никак не девушка.
— Зачем вам она?
— Я не стану тебе объяснять, — произнес Барханов.
— Я могу ее освободить, но только при одном условии, — предложил Йон.
— Условия здесь ставим мы, — напомнил ему старлей.
— Убери ствол, а то он мне давит на одно…
— Потерпишь, — бросил Барханов.
Ли Эр Йон поморщился и заерзал на сиденье, будто у него под задницей лежала целая горсть кнопок.
— Я отдам вам девушку, и вы отпустите меня, — предложил он.
— Я же тебе сказал, ты не в том положении, чтобы ставить свои условия, — с нарастающим раздражением произнес Барханов, — ты отпускаешь девушку, и только после этого мы ведем дальнейшие переговоры.
— Хорошо, — проговорил парторг, — я скажу водителю подвезти нас к зданию, где ее держат.
Еще один поворот, и водитель надавил на педаль тормоза. Машина дернулась и остановилась возле двухэтажного здания. Двое охранников, дежуривших у входа, вытянулись в струночку, завидев в окне автомобиля своего командира.
— Скажи им, чтобы привели сюда девушку, — тихо проговорил майор.
— Они обычно не покидают свой пост, — ответил Йон, — я захожу внутрь и там отдаю приказания внутренней охране.
— Если ты им прикажешь…
— Хорошо, хорошо… — Кореец решил больше не испытывать судьбу.
Он приспустил боковое стекло, высунул голову и крикнул что-то по-корейски. Охранники сначала схватились за автоматы, но, выслушав своего парторга до конца, опустили оружие и скрылись за дверью.
Майор со старлеем не видели того, что происходило на улице, так как сидели на полу, за передними сиденьями, опасаясь, что их заметят. Десантники не могли знать, что Йон говорил по-корейски, а он мог сообщить охранникам все что угодно, будучи уверен в том, что его не поймут русские. Приходилось надеяться только на то, что парторг любит жизнь.
— Все в порядке? — тихо спросил майор.
— Сейчас ее приведут. — Голос Йона дрогнул.