Закрыв наглухо дверь, кореец предложил гостю присесть. На газовой плите предусмотрительно кипел чайник, извещая свистком о том, что вода уже закипела.
— Николай Павлович, может, кофе?
— Не откажусь. — Бизнесмен устроился на небольшом диванчике, видавшем виды.
Приготовив кофе, Ли Эр Йон присел рядом со Ставропольским.
— Сразу к делу? Или… — Парторг бросил взгляд на бутылку корейской водки.
— Пожалуй, обойдемся без спиртного. — Бизнесмен отхлебнул горячего напитка.
— Смотрите. — Кореец пододвинул к диванчику стол, сколоченный из досок, снял с него газеты, под ними оказалась разложенная карта. — Вот здесь! — Ли Эр Йон ткнул пальцем в угол.
Ставропольский наклонился, прищурил глаза и посмотрел на указанный корейцем квадрат.
— Место хорошее.
— Лучше некуда, — корейцу понравилось, что бизнесмен одобрил его выбор.
— Только все должно пройти гладко, никаких подозрений насчет меня возникнуть не должно. Мне лишние проблемы не нужны.
— Насчет этого можете не беспокоиться.
— Тогда я полагаюсь на тебя, но если произойдет что-нибудь непредвиденное, пеняй на себя. — Бизнесмен пригрозил корейцу кулаком.
— Не беспокойтесь, Николай Павлович, не первый год работаем вместе.
Ставропольский поднялся и направился к двери.
— Подождите, я вас проведу, — парторг угодливо улыбнулся.
Пока пожилой бизнесмен беседовал с корейцем, Витя ожидал его в вертолете. Место, куда он приземлился, не слишком нравилось ему. Причина была проста — Витя никогда не верил корейцам до конца, недолюбливал их и называл не иначе, как «коммунистическими сволочами». Хотя чем «коммунистическая сволочь» хуже «капиталистической», объяснить не мог. Он все время поглядывал на часы и с нетерпением ожидал появления Ставропольского.
— Отвратное место, — произнес вслух Витя.
— Это точно, — отозвался пилот.
— Уже надоело на узкоглазых смотреть, будто и не Россия здесь, а какой-нибудь «Шаолинь гребаный». Быстрей бы домой вернуться.