– Кто же этот Ромка? – удивленно посмотрел на друзей Юрист.
– Не знаю, – сказал Тигр. – Но то, что они ему жизнью обязаны, точно. Проводники, Василий и Серафима, сказали, что Роман – какой-то дальний родственник их деда. То есть родного деда Серафимы. Он Ромку тоже внуком звал. Несколько дней назад Роман приехал и попросил их отвезти в Москву мальчишек. Мол, у них мать убили. Они согласились, ни о чем не спрашивая. Есть еще, оказывается, люди, – вздохнул он. – Роман дал им адрес и сказал, чтобы послали телеграмму на имя Серова Сергея от Нади. И предупредил: если в течение двух дней не привезет мальчишек, пусть едут на старую дачу около Гурзуфа. Пацаны там будут. Они туда раньше поехали. Роман все-таки в дурдоме не раз лежал, вдруг придумал что или забудет. Мальчишек они там нашли.
– А Надю, значит, – глухо проговорил Абрек, – убили.
Все четверо быстро взглянули на Алешку и облегченно вздохнули, увидев, что мальчик крепко спит.
Бунин довольно потер руки. Гроб и Вадик согласились отправиться с ним на Камчатку. Оба были сильные, тренированные парни, и Бунин надеялся с их помощью добраться до Валентина. Ведь это он так ловко подставил его. К тому же Бунин был в прекрасных отношениях с Зинаидой Палусовой и рассчитывал на ее помощь. Сначала он хотел отправить ей телеграмму, но подумал, что будет гораздо лучше явиться на Камчатку неожиданно. Ведь там еще находился посланный Таисой Серов.
– Да на хрен нам это надо? – усмехнулся Гроб. – Его, суку старую, видать, приперли. Он каким-то армянам камни пообещал. Они бабки вперед дали. А теперь понял, что выцепит от хрена уши, вот и засобирался. Лучше наведаться к Тайке и душу из сучки вытрясти! У нее бабки есть, вот и возьмем их. Мне все равно из столицы валить надо, меня сделают не сегодня-завтра.
– Это точно, – кивнул Вадик. – Но мне-то на хрен это надо? Я лучше…
– Ты же мой кент! А коснулось – в сторону отпрыгнешь? Я тебя…
– Потому что я в такие передряги не влипал! И на хрен мне за тебя на нож попадать?
– Ах ты падло! – Ухватив за отворот куртки, Гроб рывком поддернул его к себе и коленом ударил между ног. Охнув, Вадик присел. – Сучонок. – Ударом в лицо Гроб отправил его на асфальт. Оглянувшись, увидел замершую в десяти метрах пожилую женщину.
– Вали, бабка! – рявкнул Гроб. Она не по возрасту прытко бросилась в сторону шумного проспекта. В руке Гроба щелкнул пружинный нож. Острое лезвие легко вошло в горло Вадика.
– Гнида! – Гроб еще дважды ударил бывшего приятеля ножом. Осмотревшись, бросился бежать.
– Да кто же еще мог?! – выплюнув окурок, воскликнул покрытый татуировкой жилистый пожилой мужчина. – Она общак хапнула и Воробья подставила. Он, дурило хреново, с костоломами вместе пошел, вот и влип. Надо делать Тайку!
– Так-то оно так, – вздохнул коренастый седой мужчина в вечернем костюме. – Но ведь она сколько нашего брата отмазала, когда в ментовке работала.
– Она за это и получала клево, – высказался третий.
– Какого хрена базар разводить? – бросил четвертый, худой старик. – Пусть ее сегодня же сделают. И всех ее придурков. Кто из них в тюрьме, цинканите Артисту.
Гроб, сжимая в кармане куртки рукоятку пистолета, подошел к дверям дома, в котором жил Бунин. Оглянувшись, вошел. Дом был старый. Бунин давно подбивал остальных жильцов поставить цифровой код на дверь. Но не мог – во-первых, эта установка стоила дорого, а во-вторых, «…нам беречь особо нечего», втайне завидуя Бунину, в один голос заявляли жильцы подъезда. Гроб подошел к двери квартиры Бунина. На всякий случай прислушался, потом позвонил.
– Кто там? – услышал он голос Бунина.
– Яшка, – назвался по имени Гроб.
– Слава Богу, – обрадовался Бунин. Отперев замки, открыл дверь. – Звонила Тайка, – возбужденно начал он, – сказала, чтобы я собрал ей деньги. Она их вместо общака отдаст. Или…