Мария Ивановна, выйдя из калитки, долго смотрела вслед увозившей ее сына иномарке. Горестно вздохнув, закрыла калитку и медленно пошла к дому. Остановилась, посмотрела на стоявшую у дома «Ниву». Вытерев выступившие слезы, вошла в дом.
– Думаешь, он согласится? – недоверчиво посмотрел на сидевшего с чашкой кофе невысокого пожилого мужчину плотный блондин.
– Так он и знать не будет! – сделав глоток, хмыкнул тот. – Обычный рейс, как всегда. Едет за арбузами и яблоками. В этом году яблок очень мало. Считай, вообще нет. Оттуда заскочит в Пензу. Его встретят и погрузят пять ящиков пива. Это в кафе. Так что все как обычно. Он ездил на «Газели» за картошкой. По весне она здесь неплохо шла.
– По-моему, – возразил блондин, – надо сказать правду. Ведь если что, с нас шкуру спустят. А случиться может все. Например, мелкая авария. Он уйдет, и…
– С ним поедут двое, – не дал закончить ему пожилой. – Молодой и Бульдог. Говорить правду нельзя. Калмык лихой мужик, но с законом связываться не желает. Он же сидел – пятерых поломал. Правда, отсидел не полностью, под амнистию как «афганец» попал. Сначала вроде у матери в деревне жил. Даже, кажется, работал в колхозе. Потом начал вести секцию рукопашного боя. А менты ее прикрыли. Но узнали коммерсанты, что дерется отлично, и стали вроде как в охрану нанимать, в дальние поездки. А он и водитель хороший.
– Зачем мне его биография нужна? – усмехнулся молодой.
– Просто так. – Пожилой сам удивился. – Как-то…
– Смотри, Иван Викторович, – предупредил молодой. – В случае провала я в стороне. Сам разбираться будешь.
– Все будет хорошо, Саша, – сказал Иван Викторович.
– Сейчас с этими взрывами, – Александр поморщился, – почти все машины тормозят и обыскивают.
– Не добили этих абреков в прошлый раз, теперь и мы страдаем. Но я все обговорил с партнерами. И если запал по этой причине, то важно только одно: чтоб был, как говорится, крайний.
– Вот оно что! – догадался Александр. – Поэтому ты Калмыку и говорить ничего не хочешь? Он, если попадется, сам не поймет, откуда у него в машине что взялось…
– Все-таки ты, Сашка, умеешь понимать правильно, когда захочешь, – усмехнулся Иван Викторович.
Илья с разбитой верхней губой, отбив удар ногой здоровенного азиата и вложив в кулак всю силу, с громким криком ударил противника в грудь. Казалось, короткий хруст услышали и собравшиеся вокруг огороженного канатами квадрата, орущие и размахивающие руками люди. На мгновение шум стих. Азиат, уронив руки, покачнулся. Илья ухватил его за жесткие волосы на макушке, размахнулся, но не ударил. Усмехнувшись, стер кровь и дунул противнику в лицо. Тот тяжело упал на спину. Зрители взорвались восхищенным гулом и громкими аплодисментами. Илья, плюнув кровью, пошел от квадрата. Несколько крепких парней, оттеснив людей в разные стороны, образовали проход и дали ему пройти к стоявшему с открытой дверью «Икарусу».
– Я же говорил! – Комментатор протянул ему бутылку минералки. – Все будет нормально. Вот, – он достал из кармана несколько пачек стодолларовых купюр, – одна пятая твоя. Это… – Не договорив, захрипел и вцепился в руку Ильи, ухватившего его за лацканы пиджака.
– Еще раз, – предупредил Илья, – втянешь, сам расхлебывать эту кашу будешь. А сейчас поехали! – Он отпустил Комментатора.
– С тобой Сан Саныч хочет поговорить, – потирая шею, сказал Комментатор. Илья, отмахнувшись, стал умываться минеральной водой.
– Молодец! – услышал он одобрительный голос. Протерев лицо, Илья взглянул на подошедшего полного мужчину в очках. – Здорово ты его обработал! – Он поощрительно похлопал его по плечу пухлой рукой. – Молодец!
Выпив оставшуюся в бутылке минералку, Илья усмехнулся:
– Видать, заработал на мне неплохо. Обычно ты не опускаешься до разговора с бойцами.