– А что я? Амбал сразу так посмотрел на меня, что я решил лучше соврать, чем потом оказаться в роли Любы! Их милиция не взяла, что бы вы сделали? Да они всех бы нас тут положили, ведь у них был пистолет, и, возможно, не один. А я еще жить хочу!
– А Устинова жить не хотела?
Капитан сплюнул на пол:
– Слюнтяй! Я-то, дурак, думал, на тебя можно положиться! Ты же… дерьмо!
Поляков прошел к окну, уткнувшись в прохладное стекло лбом.
Барменом занялся подполковник:
– Значит, вы узнали бандитов, убивших официантку?
– Да!
Баланин кивнул:
– Ясно! Вы не сообщили об этом Полякову, когда бандиты только вошли в зал, но почему не предупредили управляющего, когда в кафе прибыл человек в форме майора милиции?
– Не знаю!
– А кто знает?
Бармен вновь вскричал:
– Да поймите вы, я испугался! Испугался! И не только за себя. За всех! Или это карается законом?
– Нет, Константин, законом данное деяние не карается, оно наказывается совестью, что гораздо хуже, нежели преследование по закону. Своим молчанием, вернее, своей ложью вы обрекли бандитов на смерть!
– Они этого не заслужили?
– А вот это уже решать не вам, молодой человек, и даже не нам, сотрудникам милиции. Кстати, а нам-то уже после гибели насильников почему продолжали лгать?
– А как бы я сказал правду?
Подполковник повернулся к старшему лейтенанту:
– Слава, забери отсюда бармена и в зале сними с него подробные показания!