– Погоди, Саня, с растяжками понятно. Хоть прямого, хоть обратного действия. Но интересно, как ты определишь, где мины установлены?
– Никак! Но идти надо.
– Тогда давай я впереди пойду!
– А ты что, спец по минным ловушкам?
– Я, в отличие от тебя, в Союзе служу инструктором инженерно-саперного батальона. И знаю, где просто бугорок, а где «итальяшка» или наша обычная стерва затаилась. К тому же минные поля везде накрываются по одной и той же схеме, шахматным порядком. Обнаружу одну, восемь пройдем без проблем. Вот только времени, конечно, потеряем много. Но жизнь-то дороже.
Тимохину пришлось согласиться. Впереди колонны спецназовцев пошел прапорщик Шунко. И шел он, как кошка, едва надавливая ногами на грунт. Как это ему удавалось, непонятно.
Ни мин, ни растяжек до окраины лесного массива не обнаружили. Но два километра преодолевали почти два часа. У кустов, окаймляющих «зеленку», залегли в 22-57. Начало быстро темнеть. В горах вообще темнеет очень быстро. Отдохнув и приказав приготовить позиции отдыха, Тимохин прополз к кустам, откуда плоскогорье просматривалось как на ладони. Используя бинокль ночного видения, Александр осмотрел горное плато. И то, что он увидел, не обрадовало его. Неслышно к командиру подгруппы подполз Шунко, спросил:
– Ну что там, на полянке горной?
Александр ответил:
– Ничего хорошего. Метрах в ста арык – благо он с высокой растительностью по берегам, слева кишлак. Целых домов действительно штук шестнадцать. Особо выделяется один, крайний от ущелья.
Шунко поднес к глазам ночной прицел своей снайперской винтовки:
– Вижу. На крыше того дома дух. Еще один на крыше дома ближе к центру кишлака. Охранение. Значит, где-то в этих домах и находятся Асадани с Кашниным, а также основные силы моджахедов. Так, а вот и посты, которых, в принципе, не должно было бы быть.
Тимохин спросил:
– Где ты видишь посты?
– Между арыками ближе к реке, у моста – раз, левее нас метров на двести на северной окраине кишлака – два, и чуть дальше, ближе к ущелью, еще один. Посты сдвоенные. И это на плоскогорье. А если Кашнин опустил еще духов в ущелье и поднял на хребет Ширванского перевала? Тогда блокаду моджахеды выставили серьезную. Только с ней повозиться придется. А откроем стрельбу раньше времени, и вся банда наружу повыскакивает. Весело тогда придется.
Александр, подумав, отрицательно покачал головой:
– Нет, Вова, на хребте и в ущелье вряд ли установлены посты. Там они будут оторваны от кишлака, и там их легко снять. Как говорится, без шума и пыли. Да и для того, чтобы держать пять-шесть сдвоенных постов, духам надо держать караул рыл в двадцать. Плюс человек шесть на крышах. А это значит, ежесуточно выводить на посты почти все свои силы. Потому что дом, где засели Асадани с Кашниным, тоже должен охраняться и внутри, и снаружи. Нет, думаю, эти три поста и обеспечивают охранение кишлака.
Шунко пожал плечами:
– Возможно, ты и прав. В принципе, это подтвердит или опровергнет Крымов с Березичем, но нам-то от этого не легче. Наше направление плотно прикрыто. Мы практически выведены из операции. Втроем снять часовых на трех постах нам не под силу. Без шума, естественно. Отстрелять-то чабанов можно без проблем, но как раз этого делать нам нельзя.
– Ладно! Поживем увидим, что и как делать будем. Связываюсь с Крымовым.