– В парк пошел.
– А что у тебя за настроение?
Лейтенант повернулся к Тимохину:
– Сань! Почему ты не сказал, что именно в субботу собираешься в отпуск?
– А что?
– Да ничего! Мы о пикнике говорили?
– Говорили!
– Я с Леной все согласовал, она готовиться начала, а тут на тебе, облом.
– Вот ты о чем.
– Да, я об этом. Что, мелочь? Конечно, по сравнению с другим. Но почему ты ничего не сказал об отпуске?
Тимохин отвел лейтенанта в сторону, мимо проходил строй гарнизонной пожарной команды:
– Почему, спрашиваешь? Да потому, что ты об этом раньше меня по идее узнать должен был.
– Как это?
– А вот так! Об отпуске мне сообщил комбат, когда я вчера к нему домой заходил. Он же сказал, что и документы готовы, и даже билет заказан до Москвы. Начфин предупрежден, чтобы выплатить мне довольствие. Весь штаб знал о моем предстоящем отпуске, ты нет! Как, впрочем, и я! Но я-то где был последнюю неделю? В командировке. А ты? Ты тут в батальоне службу тащил. Вот почему не я, а ты первым должен был узнать об отпуске. И потом, стал бы я морочить тебе голову с этим пикником, если бы знал, что уеду?
Лейтенант потер подбородок, глядя на Тимохина:
– Да. Ты опять прав! А я не додумал.
Александр улыбнулся:
– Потому что о другом думаешь! Но ничего страшного-то не произошло? Сколько планов личных иногда летит к чертям, стоит прилететь какому-нибудь московскому или ташкентскому «бугру»? Кому, как не твоей Лене, прапорщику внутренних войск, знать об этом. Объяснишь – поймет! А пикник организуем. Сказано, значит, будет сделано. Но чуть позже!
Шестаков хлопнул друга по плечу:
– Ладно, капитан, проехали! Скажи лучше, как у тебя с Татьяной?