– Как показатели, Евгений Алексеевич? – спросил Жилин у Крутова.
– Вам подробно доложить?
– Нет, в общих чертах, чувствую я себя что-то неважно.
– Может, вам фельдшера вызвать? У нас теперь медик свой. Прибыл, вернее, прибыла вчера.
– Я спросил про показатели, а не про фельдшера. План тянем?
– Да! Конечно! Даже перевыполняем!
– Это все, что я хотел услышать. Теперь о медике, кого прислали?
– Женщину из больницы, разведенку, между прочим. Вызвать? – с намеком спросил Бирюков.
Жилин взглянул на него холодным взглядом.
– Никого не надо. Сам оклемаюсь. Пойдемте ко мне, угощу водкой московской. Сам выпью и спать. Завтра не встану, работайте без меня! Только ты, Евгений Алексеевич, отчет за период моего отсутствия принесешь, ну а встану, все сам на месте проверю. Идем!
Трое руководителей прииска поднялись в вагончик. Жилин достал из сумки по бутылке «Особой» московского разлива, передал подчиненным. Третью открыл, разлил по стаканам.
– За возвращение, – поднял тост Бирюков.
– И за выздоровление, – поддержал его Крутов.
Выпили не закусывая.
– Ну все, мужики, извините, сами понимаете, прилягу я, – сказал Жилин, тем самым как бы выпроваживая гостей.
– Конечно, конечно, вы, если что, наберите по местному 08. Это фельдшерская палатка. Марина Алексеевна на вызов и прибудет, – объяснил Крутов.
– Ее зовут Марина Алексеевна?
– Да! Колбина Марина Алексеевна, работала в Рахтурской поселковой больнице медсестрой. Потом вот к нам! Детей нет, мужа, понятно, тоже. Жить, по сути, в Рахтуре негде, дом принадлежал родителям бывшего супруга. Лично единицу в штат пробил, – подробно разъяснил Бирюков. – Надеюсь, вы не против, Дмитрий Сергеевич?
– Не против! Но ее что-то не помню. Увижу, может, и узнаю. Ну давайте! Вам еще работать!
Бирюков с Крутовым вышли, оставив Жилина одного. Тот закурил, упав на постель жилого отсека. Надо было подумать. Оформить оконцовку дела. Там, в Москве. Докурив сигарету, Дмитрий Сергеевич крепко задумался.