Ваха сел в джип, попросил:
– Петрович! Если не трудно, ворота открой, а?
– Какой разговор? И открою и закрою! Без базара!
Старик метнулся к воротам.
Вскоре Карахан, еще попрощавшись со стариком-фронтовиком, выехал в проулок. Он послушался совета Петровича и через полчаса вышел на трассу. Вздохнул с облегчением. Поток машин был довольно плотным, и его джип особо не выделялся на дороге. Главное, ему удалось уйти из опасной зоны. Он переиграл всех. И Кермана, и Есаула, и русский спецназ! С Кермана он еще спросит! И тот ответит за подставу по полной программе. Голова Есаула лежала в мешке вместе с капустой. Там ей и место. А спецназу теперь Карахана не достать. Спецы, конечно, выйдут на дом в Курлянске. Да только толку-то от этого? Карахан включил магнитолу. По салону разлилась спокойная инструментальная музыка. Ваха подумал, что надо позвонить Масуду, но тут же одернул себя. Рано! Вот подъедет к Ростову, тогда и поговорит спокойно с боссом. А им есть что серьезно обсудить. И принять решение. Да, звонить он будет из Ростова, а пока – внимание на дорогу и показания приборов. Торопиться ему некуда, посему и скорость превышать не стоит. Встречи с инспекторами ДПС не опасны, но и не желательны. Так что не надо подавать им лишнего повода остановить автомобиль. Карахан снизил скорость до 90 километров в час. Устроился поудобнее на сиденье, замурлыкал в такт музыке. У него было прекрасное настроение. А впереди – хорошая дорога до самого Ростова. И перспектива убедить Масуда провернуть одно дело, которое реально сделало бы Карахана по-настоящему Большим человеком. А он сумеет убедить босса. Должен убедить! Обладая весьма весомыми аргументами в свою пользу.
В то время как Карахан незамеченным плыл по реке вверх по течению, а за него признали труп родного брата-близнеца Джохара, спецназовцы прочесывали лес в поисках Игната Верехова. Район поисков не захватывал полосу кустарника, тянувшегося непосредственно вдоль железнодорожных путей, так как оттуда боевики никак не проявили себя во время штурма. Но ведомый каким-то особым чутьем, заместитель Зубова, капитан Родин, все же решил обследовать эту полосу, уходящую к реке у моста. Он и вышел на бывшую позицию Карахана с Есаулом, обнаружив обезглавленный труп главаря банды, штурмовавшей спецвагон. Тут же вызвал командира группы:
– Первый! Я – Родин!
Подполковник ответил:
– Слушаю тебя!
– Нашел я Есаула!
– Где? Он жив?
– Верехов обнаружен западнее рубежа штурма бандитов. Мало того, что Есаула пристрелили в упор из пистолета, его еще и обезглавили. Так что передо мной лежанка, где еще недавно находились как минимум двое боевиков, один из которых лежит в яме без головы, отсеченной профессиональной рукой острым тесаком.
Вершинин удивился:
– Что? Есаул убит и обезглавлен? Но кто мог завалить его, если вся банда, включая Карахана и Шарипова, состояла из тринадцати боевиков? Ваху пристрелил Анвар, Шарипова – Зубов. Девятерых наемников положили ребята Полухарова из вагона. Одного, отошедшего к штабелям, уничтожил снайпер вашего отделения. Труп Есаула нашел ты. Итого, имеем именно 13 трупов. Но тогда кто завалил Есаула и отрезал тому голову?
Родин ответил:
– Не знаю, Первый! Повторяю, на позиции, где лежит обезглавленный труп Верехова, до бойни находился как минимум еще один человек. Кто он, мне неизвестно!
Вершинин приказал:
– Оставайся на месте, иду к тебе! При подходе обозначь себя!
Подполковник, дав «отбой» поискам и распорядившись второму отделению сосредоточиться на участке грунтовой дороги в 500 метрах от железной дороги, вызвал руководителя службы генерала Купавина:
– Центр! Я – Первый. Прошу ответить!