– Обычно эти «дуры» слушают объект от нескольких до трехсот метров. Знать бы, что за прослушки у них.
– Этого мы не узнаем. Открой карту!
Через полминуты помощник доложил:
– Открыл!
– Смотри на поляну! Сектор работы прослушек примерно сорок пять градусов. Главная ось – направление на север. Не приближайся к этому сектору. Полный охват проводить не будем. Атакуем неверных с флангов, частично с тыла, южный заслон поддержит нас при необходимости огнем автоматов. Ясно?
– Ясно, командир!
– Работай!
Рамзан, отключив станцию, подал знак своим собратьям продолжить движение.
2.00. Лазаренко разбудил Рыжова. Тот ополоснул лицо водой из фляги. Капитан спросил:
– Отдохнул?
– Порядок! Что у нас тут?
– Нормально все! Ничего подозрительного не заметил. Неси службу, я спать!
Но даже прилечь капитан не успел, как слева, если смотреть на поляну, раздался треск сломавшейся ветки. Он прозвучал словно выстрел в ночи.
Это Ильяс, решив немного приблизиться к позиции спецназовцев, локтем задел ветку валежника. И тут же замер, проклиная себя за неосторожность. Ведь Рамзан предупреждал, не проявлять самостоятельности. Но Ильяс хотел узнать, что за прослушивающую аппаратуру применяют русские, вот и узнал. Молясь, он замер под кустом.
Прапорщик взглянул на капитана.
Тот прошептал:
– Слышал? Кто-то есть рядом с нами. И недалеко. Вопрос: кто?
– Может, опять заяц, как тогда на подходе к ручью?
– Заяц? Нет, Женя, это не заяц. Это человек! И он следит за нами. Видимо, уходя, главарь банды оставил здесь наблюдателя. А мы его прощелкали! Это означает что? То, что банда спешно перемещается от гряды к поляне, наверняка окружая нас. Если уже не окружила. Хотя сделать это группе в восемь человек трудновато.
Прапорщик указал на микрофоны: