Он поднялся, прошелся по кабинету.
– Ну, а если он с тобой много лет провел и стал как родной?
– Но предал?
– Предал!
– Тогда мочить!
– Так категорично?
– Да! Вы – босс! У вас свое мнение, понятно. Вам и решать, но я думаю так! Если близкий человек вам же по-крупному поднас… извините, изменил, то, не наказав его жестоко, какой покажете пример для других? Вот я после Топора, вы заметили, какую дисциплину ввел? Только шепну, любой мухой летит исполнять приказание. А почему? Потому что знает: если взбрыкнет, я ему хавальник-то набок мигом сверну. И без разницы, что мы вместе когда-то начинали, кайфовали, баб делили. Единоначалие, – с трудом выговорил последнее слово Бык, – должно быть везде. Вас все бояться должны, зная, что я, например, могу только морду при случае набить, а вы жизни лишить. Извините, я не должен вас учить, но вы спросили, я ответил.
– Не надо извиняться. Ты хорошо сказал. Главное – правильно, Володя! И теперь я решил окончательно. Человека, предавшего меня, следует убрать! А на его место назначить тебя!
– Извините, босс, а о ком речь?
– О Столпе!
– Столпе??? – крайне удивился Бык тому, что в предатели Гофман записал Столыпина, всегда преданно служившего хозяину.
– Ты удивлен?
– Не то слово!
– Вот почему я так мучительно долго решал его участь. Сколько лет он был моим помощником. Правой рукой, можно сказать. И все же предал!!!
– А можно узнать, что конкретно он сделал?
– Это долгая история, и знать тебе ее не обязательно. Пока необязательно. Но факт остается фактом – Столыпин предатель и нанес нам невосполнимый ущерб. Сам он пока не догадывается, что раскрыт, поэтому ты должен понимать о необходимости содержания в тайне той информации, обладателем которой стал.
Бык понял одно – о разговоре надо молчать. И все же невероятность поступка Столпа не давала ему покоя. Бык спросил:
– Скажите одно, босс: Столп пахал на ментов?
– Да! В том-то и дело, что Столыпин уже продолжительное время являлся тайным осведомителем милиции. Я же узнал об этом недавно и совершенно случайно. Они просто купили его, как будто от меня эта неблагодарная тварь получала мало. Обидно!
– Падла! Как же он купился?