– Вышли чабаны на помощь Хакиму. Пришлось применить оружие. Успокоили. Я им дал три часа на похороны убитых, потом – жесточайший комендантский час.
– Пошли все-таки абреки на помощь арабу?
– Пошли. Он их наркотой снабжал, и они шли защищать склады. Там же был их кайф. Ну и кайфанули, около двадцати человек осталось на пустыре, но это считая раненых.
– Понял тебя. Передай ребятам благодарность, часа через два будем в Каблаке. Обеспечь его полную изоляцию.
– Есть.
– И «вертушку» жди.
Через десять минут бойцы Цурмана привели Байрама. Его сдали сами старейшины аула. Хотя прятался он в мусульманской святыне – мечети.
Марканов спросил:
– Ты Байрам?
– Да.
– Ты посылал людей к бандитам Салеха?
– Я посылал племянников в заброшенный аул, кого там они должны были встретить, мне неизвестно.
– Жить хочешь, Байрам?
– Кто же не хочет?
– Зачем же лжешь? Племянники твои схвачены. Во всем признались, а ты тут дурочку со мной валяешь? Не советую. Видел, сколько твоих земляков мы положили? И это не считая Хакима с его охраной. Будешь врать – пристрелю. Слово офицера. Говори правду.
– Хоп. Все скажу. Перед отъездом, накануне вечером, меня вызвал Хаким. Сказал: если в ауле объявятся чужаки или, еще хуже, солдаты, сразу отправь своих племянников в старое ущелье. Пусть едут на конях до тех пор, пока не встретят отряд Салеха. Передать ему велел следующее: сделка не состоится, он сам, Хаким, в опасности, просит о помощи. Племянники должны были уговорить Салеха идти на аул. Это все. Я сказал правду, клянусь своей престарелой матерью.
– Хаким почуял опасность?
– Этого я не знаю.
– Еще кто-нибудь мог быть отправлен к Салеху?
– Нет. И никто никого не посылал, я отвечаю за свои слова. Хаким доверил это дело мне.