– Понятно. Значит, Седой и Валет?
– Да, Вадим, они называли какого-то Крюгера и еще кого-то, и я поняла, что именно Крюгер издевался на даче над Тамарой и Олей.
– Крюгер, Крюгер! «Кошмар на улице Вязов»!
– Что?
– Да нет, ничего, это я так.
– Вадим, я добиралась к тебе, чтобы просить о помощи.
– Найти и уничтожить убийц и насильников. Угадал?
– Да, угадал.
– Ты правильно сделала, что нашла меня. Убийцы будут уничтожены, это я тебе обещаю! Клятву и слово свое я держу всегда! А сейчас, – он посмотрел на часы, 4.32, – у тебя лекарство еще осталось?
– Нет, ты вколол последнюю ампулу.
– Ну ничего, пару штук я у себя найду. До утра продержимся, а сейчас давай я осмотрю твои раны, не разошлись ли швы? Обработаю их, сделую новую повязку, дам тебе снотворное – и спать. Постель в спальне чистая, я там почти не сплю, все больше на диване или на службе в кабинете. На раскладушке.
– А сам?
– Мне, Лиля, надо подумать. Крепко подумать.
– Ты правда достанешь их, Вадим?
– Достану! Не волнуйся.
Он снял с Лили старую повязку, место вокруг швов покраснело, но они не разошлись. Обработав раны, Вадим наложил чистую повязку.
– Какие у тебя нежные и сильные руки, – проговорила Лиля. – Тебе бы хирургом быть.
– А я и так хирург, Лиля. Специалист по злокачественным опухолям. Вырываю их с корнем. Вот, выпей таблетки.
– «Карамель»? – спросила Лиля, имея в виду сильное снотворное, которым пользуются в боевых условиях, когда необходим отдых.
– Она самая.