Рита сильно побледнела:
– Вы… вы… сами-то верите в то, что говорите? Запомните… старший лейтенант Баженов не мог предать Родину, предать своих солдат, добровольно сдаться в плен. Следуя вашей логике, можно из любого честного офицера сделать предателя! Любого!!! Вам… вам лишь бы обвинить кого-нибудь, чтобы дело закрыть. А на то, что запятнана честь человека, вам наплевать. Никто здесь не знает Баженова лучше, чем я, и никто не имеет права обвинять его в предательстве. Пока вы рассуждаете, душманы, может быть… уже казнили Сережу страшной казнью! Или подвергают пыткам! И вместо того чтобы попытаться найти его, вы обвиняете Баженова в преступлении, которого он не совершил…
Девушка прервала речь, почувствовав, как подполковник с капитаном, а также все предметы в комнате начали расплываться. Она ухватилась за стол. Но сильнейший приступ головной боли лишил ее сознания, и Рита повалилась со стулом на пол.
Юдашин не ожидал подобного. Он крикнул Терехину:
– Капитан! Медиков сюда, срочно!
Терехин схватился за трубку телефона внутренней связи.
Подполковник же бросился вместе с графином, наполненным отваром верблюжьей колючки, к женщине. Плеснул охлажденный отвар в лицо Риты. Она вздрогнула, открыла глаза.
Юдашин склонился над ней:
– Маргарита Владимировна! Ради бога, извините! Наговорил черт-те что. Как вы себя чувствуете?
– Ничего, – произнесла девушка.
– Сейчас ваши коллеги прибудут, окажут помощь!
– Запомните, подполковник, Сергей Баженов не предатель!
– Да, да, конечно! Не говорите ничего, сейчас я вам под голову что-нибудь подложу!
Он сорвал с вешалки зимний бушлат капитана, скрутил его в валик, подложил под голову бледной девушки и спросил:
– Так лучше?
– Да! Я сейчас встану!
– Ни в коем случае. Только после осмотра врача.
В кабинет вошли медики, майор и прапорщик.
Спустя несколько минут, после укола, Рита смогла сесть на стул. Майор – начальник отделения медсанбата, взглянул на Юдашина:
– Вам, товарищ подполковник, следует прекратить беседу с женщиной! Она просто не в состоянии продолжать ее!