– Я пройдусь по скверу. Прогуляюсь! Надеюсь, ЭТО мне не запрещено?
Один из парней, видимо, старший, улыбнулся, ответив:
– Вы нас, наверное, с кем-то путаете, Сергей Петрович! Мы не надзиратели, а вы не задержанный. Можете делать что хотите, только просьба: на время, в интересах проверки, не покидайте территорию администрации. Уверяю вас, эти ограничения не носят принудительного характера и они, повторюсь, временны. Комиссия уже проводила подобные выборочные проверки в других регионах, и, как правило, в таком экстренном режиме она работала только первый день. Думаю, уже вечером вы в полной мере продолжите исполнять свои служебные обязанности.
Фомин выдавил из себя улыбку:
– Я не имею ничего против проверок. Считаю, они необходимы, так что с моей стороны никаких претензий быть не может. Просто как-то неуютно чувствовать себя под каким-то скрытым подозрением.
– Это пройдет, Сергей Петрович. Люди в комиссии компетентные, непредвзятые, объективные. Они во всем разберутся.
– Надеюсь на это! Да, если желаете, у меня в кабинете, в холодильнике, имеются различные напитки. Спиртного не предлагаю, понимаю, не положено, а вот прохладительные, пожалуйста, не стесняйтесь.
– Спасибо, Сергей Петрович!
Фомин, кивнув головой, вышел из кабинета, а затем и из здания администрации, которое нашел необычно тихим, хотя рассчитывал застать всеобщий переполох. Но ничего подобного не было. Сотрудники находились на местах, а представителей комиссии вообще видно не было. В сквере присел на скамейку у густого куста акации.
Вскоре подошел и начальник финансового управления, в просторечии – главбух.
Присел рядом, тяжко вздохнув.
Фомин взглянул на заместителя:
– Чего вздыхаешь, Валя?
– Не нравится мне все это.
– Как будто мне нравится, а что поделаешь?
– Ты прав, ничего не поделаешь. И откуда такая напасть нам на голову?
– Из Москвы.
– Это понятно. Неясно другое. Почему?
– Мне тут в голову пришла одна мысль, послушай…
Глава администрации высказал предположение о смене «крыши».