Бык ударил водителя по плечу, тот воткнул передачу, отпустил педаль сцепления.
«Девятка», поднимая за собой пыль, рванулась в сторону восточной окраины города.
Вскоре она въехала в небольшой микрорайон, состоящий из нескольких пятиэтажек, расположенных рядом с нефтебазой.
На перекрестке у комка, где и приказал Фома, автомобиль остановился. Вправо отходила узкая и темная, но пригодная для проезда легкового транспорта улочка.
Фома открыл дверку:
– Ты, Бык, свяжись с Уродом, узнай, готов ли он к работе? Я скоро вернусь. Ждите!
– Может, хоть проводить немного?
– Сказал, ждите!
– Ждем.
Фомин скрылся в темноте глухого переулка.
В первый подъезд нужного ему дома он зашел через пять минут, по пути не встретив ни души. Поднялся на второй этаж. Позвонил в звонок двери, на которой красовалась декоративная табличка с номером 6. Из глубины квартиры послышалось то ли полупьяное, то ли сонное:
– Кого там черт принес?
– Открывай, красотка!
– Фома? Сейчас, погоди секунду!
Заскрипел засов. Большинство квартир в домах Горинска закрывались на засовы. Откуда пошла эта мода и почему, в городе, наверное, сказать бы не мог никто, но даже в особняке главы администрации эти железные запоры заменяли собой все внутренние замки.
Дверь открылась.
В прихожей стояла слегка помятая девица лет девятнадцати, можно сказать, голая, так как наброшенный сверху прозрачный пеньюар совершенно не скрывал ее наготы.
Фома шагнул в квартиру.
– Не ждала, шлюшка?
– Нет! Даже и не думала, что придешь! Сколько уже вместе не были? Неделю, поди?