– Каковы результаты?
– Валерий согласился принять участие в нашей игре.
Генерал заметил:
– Это очень важно! Теперь, капитан, готовь акцию!
– Она уже готова! Вот только вывезут ли клиента именно двадцать седьмого числа?
Потапов заверил:
– Вывезут! Это я беру на себя.
– Ясно! Тогда до связи, Николай Викторович?
– До связи! Удачи тебе, капитан. Доклад после работы немедленно!
– Это само собой!
Конец связи. Потапов откинулся в кресле своего служебного кабинета, а «адвокат» Агапов, развернувшись, поехал обратно в город. Нужно было еще раз проверить конспиративную квартиру в пригороде Ростова-на-Дону, в Аксае, и еще раз проинструктировать группу обеспечения побега Корчагина, в том числе и офицеров, которым отведена роль участников пьяной компании. Сидеть в кафе им придется с утра и пить по-настоящему. Как бы не переборщить! Хотя, в принципе, это исключалось. Но лишний инструктаж никогда не помешает. Игру генерал Потапов, видимо, затеял очень серьезную, ставки в ней очень круты, раз первый ход – имитация побега человека, обвиняемого в умышленном убийстве. Командир спецгруппы, работающей в Ростове, не знал, да и не мог знать не только общий замысел генерала, но даже того, что последует за побегом. Выполнив свою часть работы, группа отойдет в сторону. Тем более капитан не имел ни малейшего представления о секретном агенте Москвитине-Сургине. Да, его люди подключатся к охране Корчагина, но после 1 октября. Таков приказ генерала. Остальное Агапову знать не следовало. В спецслужбе каждый выполняет только свою работу, но это совершенно не означает, что любой сотрудник не придет по первому же зову на помощь коллеге. Иногда в нарушение всех инструкций, действуя по обстановке.
Вернувшись в свою камеру и загнав стальной крючок под кожу большого пальца левой руки, оставив лишь крошечный кусочек, чтобы вытащить этот своеобразный ключ от наручников, Корчагин лег на нары, крепко задумавшись. Сокамерники, с первых дней почувствовав в новом арестанте скрытую угрозу и силу, не доставали бывшего майора. И тот пользовался своим положением, общаясь с соседями ровно, вежливо, как и принято в той среде, но не допуская к себе никого, хотя желающих поближе познакомиться с не совсем обычным, да еще обвиненным в умышленном убийстве человеком, было достаточно. Вот и сейчас, после того, как прапорщик ввел Корчагина в камеру, никто не задал Валерию ни одного вопроса, оценив, что тот бросил на стол пачку «Парламента», полученную от адвоката, взяв себе лишь одну сигарету. Такие поступки в почете!
Корчагин же, лежа на кровати, пытался просчитать обстановку. А именно, кто и почему вдруг ТАК заинтересовался его персоной, что пошел на то, чтобы организовать даже побег! Кто и как желает его использовать на воле? Судя по лаконичности инструкции, переданной вместо описаний полномочий адвоката, автор данного документа или имел, или имеет какое-то отношение к спецслужбе или МВД, а возможно, и к разведке. С другой стороны, на кой черт сдался спецам какой-то спившийся преступник? И сколько ни просчитывал варианты бывший майор, ответа на свои вопросы не нашел. В конце концов плюнул на это бесполезное занятие. Черт с ним. Согласие на побег он дал, теперь отступать некуда, а дальше как сложится, так и сложится. Хуже не будет, раз уж на него прокуратура решила повесить убийство родственника какого-то московского «бугра»! Устав от этих мыслей, Корчагин отвернулся к стене и уснул.
После обеда он неожиданно для сокамерников начал колотить в дверь. Надзиратель появился тут же, спросив через забранное пластиком окошко:
– Ну, чего разошелся? Чего надо?
– Передай моему следаку, что желаю срочно видеть его!
– Ага! Щас! Ты думаешь, он и по воскресеньям сидит тут, разбирая ваши дела?
Но Корчагин продолжал настаивать:
– Позвоните ему и скажите, что я решил дать признательные показания. Только пусть поторопится, пока не передумал!
Валерий оказался прав. Узнав о том, что важный подследственный, от работы с которым напрямую зависела дальнейшая карьера блюстителя закона, неожиданно решился на признанку, следователь тут же бросил все дела и на такси примчался в изолятор.