Майор поднял со стула бывшего телохранителя наркоторговца, подтолкнул к двери:
– Вперед, урод! Сейчас ты у меня все вспомнишь и нарисуешь! Я тебе не генерал, церемониться не буду, если что, сразу в жало без лишних базаров, понял?
Ваха промолчал.
Рудаков повысил голос:
– Я тебя, ишак, спросил, ты понял меня?
Пришлось чеченцу отвечать. Получить еще удар от этого разъяренного офицера бандиту не хотелось.
– Я все понял, господин!
– Вот так-то лучше, вперед!
Следом за Вахой в кабинет ввели полевого командира Велли.
Он выглядел мрачнее тучи, а черные злые глаза, казалось, так и метали молнии.
Кауров, отпустив охрану, подошел к чеченцу, спросил:
– Чего морду скособочил, шакал? Недоволен тем, что попал в плен? А ты как хотел? Безнаказанно бандитствовать всю жизнь? Такого не бывает! Всему когда-то приходит конец!
Велли презрительно взглянул на генерала, прошипел:
– Ты, одетый в лампасы, для чего льешь потоки словесного дерьма? Для своих псов? Или для меня? Но лично мне твои слова – тьфу!
Бывший главарь разгромленной банды сплюнул на пол.
Каракурт посмотрел на плевок, перевел взгляд на Велли, резко повернув голову к Чекалину, спросил:
– Этот козел на самом деле Велли, полевой командир Садыка?
– Так точно, товарищ генерал!
Генерал взглянул на чеченца:
– А мне кажется, Глеб, нас ввели в заблуждение, и это не Велли, а один из бандитов, выдающий себя за командира непримиримых. К тому же наемник! Это у него на лбу написано! А с наемниками у нас разговор один! Полковник, дай-ка мне ствол!