Финишная кривая

– Здесь есть волки?

– Появляются иногда, – прохрипел пленник. – Но на людей они редко нападают.

– Ты видел, женщина носила дрова?

– Потерялась? – догадался мужчина. – Рысь тоже водится, но на моей памяти не было такого, чтобы на кого-то бросилась. А вот шатун – это да.

– Как это? – не понял Дукузов.

– Из-за оттепели в спячку не залег или охотники потревожили, – сняв драную, превратившуюся в лохмотья рукавицу, мужчина с шумом высморкался. – Много причин. Бродит всю зиму в поисках еды. К деревням выходит. Корову может задрать, для человека тоже опасен.

Прождав еще с полчаса, Дукузов спросил разрешения у Мехди и отправился по следам девушки. Перевалив через небольшой хребет, с трудом пробрался через заросли багульника северного склона, про себя удивившись, как Тамаре удавалось перетаскивать здесь вязанки, почти равные по весу ей самой. Очутившись на дне распадка, пошел вдоль него. Цепочка следов снова потянулась вверх. Сделав несколько шагов, вдруг почувствовал, как его охватывает леденящий ужас. Остановившись, снял автомат с предохранителя. В тишине раздался громкий щелчок. Неожиданно сбоку от тропы взметнулись вверх большие черные птицы. Рассевшись на ветвях, они настороженно уставились на чеченца. В клюве одной из них было нечто напоминающее красный лоскут. Придавив его лапой к ветке, она стала его клевать. Он осторожно направился к тому месту, откуда взлетели потревоженные пернатые, и обомлел. Впереди между двумя росшими от одного корня березами он увидел обезображенное лицо Тамары. Вернее, месиво. Он узнал женщину лишь по черным с отливом волосам. Забитые снегом, в бурых пятнах крови, они едва заметно шевелились на ветру.

Оглядевшись, он подошел ближе. Небольшой пятачок вокруг того места, где лежало растерзанное туловище, был пропитан кровью и вытоптан. Озираясь по сторонам, он медленно присел. Не надо было много ума, чтобы по огромным отпечаткам лап догадаться – на Тамару напал медведь. Он набросился на нее, когда она двигалась по тропе, которую сама и протоптала, а потом оттащил сюда. С задней части головы кожа была почти полностью снята. Одежда сорвана. Повсюду валялись внутренности.

Едва сдерживая охватившую дрожь, он сначала стал пятиться задом, однако, взяв себя в руки, вернулся. Присев на корточки, двумя пальцами обшарил складки на одежде женщины. Он знал, что при ней был пистолет. Ничего не найдя, вернулся. Так и есть, «ПМ» валялся в снегу. Осторожно подняв его, понюхал ствол, вытащил обойму. Сокрушенно вздохнул. Несчастная не успела им воспользоваться. Измотанная недосыпаниями и непосильным трудом, женщина из-за скрипа снега под ногами, нескольких платков, намотанных на голову, поздно заметила зверя.

– Говори. – Мехди по виду подчиненного сразу догадался, что случилось нечто страшное.

Дукузов снял капюшон маскхалата, стянул черную шапочку. Над мокрыми волосами сразу появилось облачко пара.

– Медведь!

– У-у, шайтан! – Мехди выругался по-русски и вновь перешел на чеченский. – Но ведь у нее было оружие?!

– Он следом шел, – Дукузов пожал плечами. – Она поздно услышала.

– Далеко?

– Больше километра отсюда.

– Надо спрятать тело.

– Там много крови. Птицы прилетели.

– Мог бы не говорить, – сокрушенно вздохнул Мехди. – Жалко, теперь дела пойдут медленнее. Самим придется готовить и стирать.

– Зачем? – удивился Дукузов. – Эти два неверных могут заменить ее. Я женскую работу делать не буду.