— Да хорош тебе! А если менты?
— Заткнись, Кот! Ты меня знаешь, Ленчик сказал, Ленчик сделает. Надо только подловить ее одну в старых проулках, каких полно вокруг ресторана.
— А если ее провожать кто из мужиков пойдет?
— Вырубим! Ты глянь, в ее компании ни одного стоящего мужика нет. Одни хлюпики. — Он взглянул на дружка. — Я что сказал, Кот?
— Наливать!
— Так наливай! Мне полный!
Валентина, не раз сталкивавшаяся с подобным хамством, как правило продолжения не имевшим, и на этот раз, отойдя от сексуально озабоченных парней, тут же забыла о них.
На вопрос Володи Дольского: «О чем ты с пацанами разговаривала?» — ответила: «Да так, о погоде. Сошлись во мнении, что в этом году июль выдался особенно жарким».
— Не обманываешь? Может, они приставали к тебе? Так я, это, быстро разберусь с ними.
Валя приобняла друга:
— Нет, Володя, они не приставали ко мне! Возможно, потому, что видели, какая у меня защита.
— Ну смотри, а то я вмиг с ребятишками разберусь.
И Дольский, несмотря на далеко не спортивный вид, говорил правду. Мастер спорта по дзюдо, чемпион России, Володя вполне мог уложить молодчиков на пол штабелем. Даже в том состоянии, в котором находился в данный момент. А состояние оператора телеканала уже требовало включения внутреннего ограничителя. Лишь бы он не замкнул, залитый лишним фужером коньяка. Вот тогда от Дольского не будет никакого толку, останутся проблемы, и главная из них — как доставить Володю домой. Ограничитель не сработал, и к шести часам Дольский уткнулся физиономией в стол, мгновенно уснув.
Сергинский воскликнул:
— Вот черт! Не сдержался, Вова! А кто ему последнюю рюмку наливал?
Ненашев приложил руку к сердцу:
— Каюсь, моя работа. Но я не думал, что Вовка отрубится так быстро.
— Да! Теперь придется вызывать такси и ехать с ним, чтобы затащить на четвертый этаж квартиры матери.
Валентина предложила:
— Зачем такси? У меня своя машина недалеко!