Рахимов заглянул в салон:
— Я прощаюсь с вами до утра. Водитель довезет вас до гостиницы и передаст администратору. Мы же вновь встретимся, как я уже говорил, в 5:30. Прошу к этому времени быть готовым к отъезду. Приятного вам аппетита и спокойного отдыха, до свидания!
Не дожидаясь ответа, Рахимов захлопнул дверь, и «УАЗ» тут же двинулся в сторону виднеющихся за пирамидальными тополями зданий. В сторону бывшего военного городка, бывшего советского гарнизона. Спустя полчаса журналисты вошли в гостиницу, довольно комфортабельную для Термеза.
И в то же время летевший в самолете афганец постучал в калитку железных ворот в высоком заборе одного из домов на окраине города.
Раздался лай собак. Затем окрик, прекративший лай. Заскрежетал засов, в проеме появился немолодой мужчина в узбекском национальном халате и тюбетейке:
— Хаджа-ага? Ассолом аллейкум! Проходите, пожалуйста, я ждал вас.
Попутчик съемочной бригады прошел во двор:
— Ва аллейкум ассолом, Камиль, да хранит Аллах твой дом.
Камиль Тугматов двумя руками пожал руку афганца.
— Вы, наверное, устали с дороги? Пройдемте в дом, женщины быстро приготовят ужин.
Хаджа ответил:
— Лучше устроимся где-нибудь во дворе.
— Тогда, пожалуйста, топчан под чинарой. Тень дерева укроет от солнца.
— Хорошо.
Афганец сбросил туфли с острыми, поднятыми кверху носами, взобрался на топчан. Прилег на кошму, опираясь на подушку, проговорил:
— Яхши! Я действительно устал, хотя ничего особенного делать не пришлось. Просто годы берут свое. В восьмидесятые я со своим отрядом мог пешком пройти по горам без привала не один десяток километров. Сейчас не смогу.
— Да, уважаемый Хаджа-ага, к сожалению, старость неумолимо втягивает нас в свои объятия. Я отойду, прикажу, чтобы поджарили мясо.
Хаджа попросил:
— И побольше зелени.
— Хорошо! А пока вам подадут чай. Хороший чай, с ханкой. Он взбодрит вас!