Операция «Цхинвал»

— Да, — испуганно закивала женщина, семеня рядом. — Только…

— Что? — Филонов замедлил шаг.

— Я, как вы сказали, зашла, спросила…

— Ну? — Филонов и вовсе остановился.

— Не хочет он, — женщина втянула голову в плечи.

— Тогда я зачем иду? — Филонов перевел взгляд на Джина, потом снова уставился на женщину. — Не смогли уговорить?

Она молча покачала головой.

Директор виновато развел руками:

— Мы не можем помимо воли клиента настаивать на его переезде…

— Скажи, там крыса травить будешь! — хищно сверкнул глазами Шаман.

— Вы в своем уме?! — у Филонова даже затряслись руки. — Это какой удар по репутации! Да и не могут они только в одном номере жить.

— Короче, сами решим, — Джин брезгливо улыбнулся. — Скажи, в какой номер его унести?

— Только не надо шума! — директор покрылся малиновыми пятнами. — У меня тоже есть начальство. И поверьте, они не погладят по головке, если будет нанесен удар по репутации заведения…

— Слушай, не мешай! — Джин отодвинул его в сторону и кивком головы позвал Шамана.

Теперь они шли впереди. Сзади семенили директор и вахтерша. Шаман остановился возле двери и вопросительно посмотрел на Джина. Тот, как бы невзначай, отвел в сторону полу белого пиджака, поправил висевшую на левом боку кобуру и многозначительно кивнул. Шаман несколько раз стукнул. Из глубины номера донеслось недовольное бормотание, потом шаги. Наконец дверь распахнулась. Было жарко. Банкет предстал перед ними в одних спортивных трусах. На мускулистой груди и правом плече красовались замысловатые татуировки. Конечно, бутафорские. Колорит придавали несколько рубцов от полученных в разное время ранений.

— Здравствуйте, — Джин дружелюбно улыбнулся. — Послушай, земляк…

— Ты где земляка видишь? — изумился Банкет.

— Ну, хорошо, извини, случайно вырвалось, — примирительно выставил вперед руки Шаман. — Просто нам надо поселиться в этот номер. Уйди в другой. Мы заплатим.

— На хрена мне ваши деньги? — Банкет брезгливо окинул Джина с головы до ног оценивающим взглядом. — Урюк приехали продавать?

— Чеченцы не торгуют урюком, — почти миролюбиво сказал Шаман.