— Шевелись, — нервничал Глот, раздвигая колючие ветви руками.
— Что теперь будет? — больше обращаясь к самому себе, спросил Болтун.
Душераздирающий, протяжный крик, донесшийся с места недавней потасовки, заставил его остановиться. Ноги словно приросли к земле.
— Убили! — неожиданно разобрал он в этом пьяном вопле отчаяния. — Ваську-братана, ни за что! Козлы!
Готовое вылететь из груди сердце вдруг стало молотить вразнобой, отчего в глазах потемнело. Воздух колючей пробкой застрял в легких. Нужно было приложить неимоверное усилие, чтобы вдохнуть его. Болтун с ужасом понял, что теряет сознание.
— Ты чего?! — Глот вернулся к нему, взял под локоть. — Пойдем. Немного осталось. И не шугайся! Мало ли что они там спьяну орут? Выберемся, потом разберемся. Сейчас главное подальше уйти.
Как ни странно, спокойный тон Глота вывел из оцепенения, и Болтун снова смог идти. Они пересекли двор старого дома, прошли через проезд и оказались на улице.
— Черт! — ловя на себе взгляды прохожих, заволновался Глот. — Вид у нас с тобой не для прогулок по Москве. Пошли обратно!
— Куда? — ужаснулся Болтун, решив, что он собирается вернуться в сквер.
— В сервис, — пояснил Глот. — Эти козлы, наверное, уже смылись. Там милиция…
— Какая, к черту, милиция? — ужаснулся Болтун. — Меня сейчас самого заметут!
— Что предлагаешь? — растерялся Глот. — Я в бега не собираюсь.
— А вдруг точно убил? — прохрипел не своим голосом Болтун, ловя на себе взгляды прохожих.
— Тише ты! — прикрикнул на него Глот и направился к переходу.
Болтун оглядел себя, и ему снова стало нехорошо. Мало того, что штаны и куртка были в крови, на груди обоих отчетливо просматривался логотип их сервиса.
Когда они выходили на другой стороне улицы, во двор злополучного дома с сиреной повернула милицейская машина.
— Точно убил, — простонал Болтун.
Ноги снова стали подкашиваться, мир померк, а от городских запахов, которые вдруг сделались противными, стало тошнить.
— Иди! — прикрикнул на него Глот.
— Ты мне сейчас к машине одежду принеси, — попросил Болтун.