Адский расчет,

– Я должен. В наши дни император Смит – единственный достойный нас клиент.

– А чем плохи наши дни?

– Повсюду устанавливается мир.

– Локальных конфликтов пока еще хватает.

– Это всего лишь незначительные инциденты. Советская империя рухнула. Китай бросился зарабатывать деньги. В Иране заправляют религиозные фанатики. А я еще слишком молод, чтобы уходить на покой.

– Тебе сто с лишним лет.

– Я нужен своей деревне. Если ты откажешься поработать хотя бы еще год, мне придется управляться одному.

Чиун замолчал. Римо подозрительно покосился на учителя. До сих пор мастер Синанджу всегда находил способы манипулировать им – применял хитрость, бил на жалость, или откровенно обманывал. Теперь же Чиун, казалось, смирился с решением Римо.

– Я вне игры, – подтвердил Римо.

Ни один мускул не дрогнул на лице мастера. Он устремил взор вверх, словно ища совета своих предков.

– Я делаю это из чувства долга. Возможно, когда боль утихнет, ситуация представится тебе в ином свете.

– И не надейся.

– Не буду. – С этими словами мастер Синанджу решительно зашагал прочь.

Римо проследил за ним взглядом, тщетно пытаясь понять то, что тот недоговорил.

Предоставленный самому себе, он тяжело вздохнул; казалось, смятение исходит из самых сокровенных тайников его души.

Ясно ведь, что жизнь его никогда не будет прежней.

От осознания этого у Римо теснило в груди.

* * *

Харолд В. Смит занес дрожащие узловатые пальцы над клавиатурой, приготовившись погрузиться в невидимую глазом вселенную электронных данных, которую одни называют сетью, другие – киберпространством; для него же она была настолько привычна, что ему даже в голову не приходило давать всему этому какое-то название.

А если бы перед ним поставили подобную задачу, то он скорее всего сломал бы себе голову, прежде чем придумал что-либо подходящее.

Одна из причин, побудивших Президента, отца-основателя КЮРЕ, поставить во главе своего детища именно Харолда В. Смита, была на удивление проста: Смита все знали как человека, начисто лишенного воображения. Это качество было столь же важным, как и его фанатичный патриотизм и прямолинейность.