– Об этом никто не узнает. Тем более твой отец.
Алихан сидел за занавеской еще минут десять. Потом он сунул платиновый Vertu в карман и вышел.
Снаружи был все тот же вечерний довольный мир: люди внизу, за балюстрадой, праздновали день рождения, и девочка в белом свитере улыбнулась Алихану. На ней не было ни одной шмотки дешевле тысячи долларов. Как, впрочем, и на нем самом.
Алихан пошел мимо этой компании вниз, но девочка улыбнулась снова и подвинулась, и Алихан машинально присел на диванчик рядом с ней. По правде говоря, его не держали ноги.
– Ты с ними? – спросила девочка. В глазах ее был простодушный интерес. Она смотрела на компанию за соседним столом с той же неподдельной любознательностью, с какой когда-то в селе наблюдали за приездом Водрова.
– Да, – Алихан слышал свой голос как будто отдельно от ушей, – мой отец строит химзавод.
– Я думала, ты чеченец, – чуть обиженно сказала девочка.
– Я чеченец.
Девочка наморщила лобик, пытаясь понять, где этот чеченцы строят химзаводы. Она была красавица. Почти такая же красавица, как племянница Джамала, молодая Айгюль. Алихан хотел посвататься к Айгюль. Он даже подумывал о том, чтобы украсть ее, если Джамал будет не согласен.
– А я знаю, – вдруг сказал один из подростков, – ты сын Кирилла Водрова, они с отцом старые друзья. Они вместе еще в «Альфе» работали.
«Я сын Кирилла Водрова. И у меня в кармане лежит симка, по которой я договоривался, как его своровать. И Джамал расскажет об этом моему отцу, если я не продам ему Мурада Мел-хетинца».
Пузатый кальян сверкал синим и оранжевым, внизу плясали и пели, и девочка Лиза в белом свитере улыбалась Алихану почти как Айгюль. Он был – свой. Он был аккуратно подстрижен, он знал, как есть палочками и где вкуснее суши, и его белая куртка из тонкой, усеянной дырочками кожи стоила столько же, сколько трехлетнее пособие по инвалидности. Этот мир был так же красив, как мир «Матрицы», и в реальности его не было. В реальности были белые горы и белые камни, на которых в пятнадцать лет умирают мальчишки.
Может быть, он умер еще тогда? Может, он лежит на белых камнях, а Иблис захотел пошутить над ним, показав ему кусочек Рая?
Алихан наклонился и тихо попросил:
– Послушай, ты можешь отвезти меня в Шереметьево?
Красный двухдверный CLK остановился у стеклянных дверей Шереметьева через сорок минут. Девочка Лиза, кажется, сначала не поверила насчет аэропорта и решила, что это такой предлог. Но к тому времени, когда они выехали на Ленинградку, она нахохлилась, задумалась, и то и дело искоса поглядывала на сидящего рядом Алихана. Он наблюдал за вечерними фонарями на кольцевой дороге и ни о чем не думал.
– У тебя проблемы? – встревожено сказала Лиза.
– У чеченца всегда проблемы, – пошутил Алихан.
Когда машина остановилась, Лиза вдруг перегнулась через сиденье, и через секунду ее губы впились в губы Алихана. У мальчика захватило дух. Он не успел отпрянуть, а потом он вдруг начал целоваться, растерянно и жадно, как щеночек, ищущий материнский сосок, а Лиза засмеялась, нажала на газ и проехала чуть дальше, когда перед ними замахал палкой желтый гаишник.
Лиза написала ему телефон, и вопросительно подняла брови, когда Алихан не стал давать ей своего. Алихан сидел в машине совершенно растерянный. Поцелуй выбил его из колеи.
ebooksa