Вдруг Маша соскочила с кресла:
– Мы ведь еще подумаем про это? И обязательно решим что-нибудь! Подожди-ка!
Она стремительно выскочила из комнаты. Эдик рефлекторно поднялся с дивана. Дверь со свистом распахнулась вновь, пропуская выпрыгнувшую из душа Машу, необутую, в чем мать родила.
– Тебе не хочется спать? – спросили они друг у друга.
– Мне с тобой хочется, – ответили они друг другу.
Отвертка, не глядя, включил музыкальный центр. На своем.
Они, не сговариваясь, вцепились друг в друга и медленно закружились. За окном начинало светлеть.
На улице было светло. Маша и Эдик уже много раз меняли темп и теперь двигались в быстром ритме, так и не присев от начала. У обоих так было впервые.
Но вот Маша прыгнула на диван, перевернувшись через голову, и блаженно заулыбалась в потолок. С такой же улыбкой Эдик опустился рядом…
Трель мобильника иглой вошла в мозг. На втором звонке Отвертка продрал глаза и увидел над собой улыбающееся лицо Маши. Она уже сидела рядом, будто так и не ложилась.
– Вот кто соня у нас! – наклонившись, она чмокнула его в переносицу. – А ну-ка чай пить.
Эдик автоматически глотнул из дымящейся чашки, которую Маря поднесла ему прямо к губам. Приготовить-то когда успела?
Продолжая надрывно повизгивать, мобильник настырно требовал внимания.
– Спасибо, Маречка. Дай трубочку.
Увидев цифры номера, он судорожным движением нажал зеленую кнопку.
– Выдрыхся? – как обычно, без «здрасте», жизнерадостно проорал Колокольчик. – Машку свою еще не затрахал?
Эдик стиснул зубы:
– Я не у Мари.
– За вранье пи… отдельная будет. Но потом. Короче, бросай все, срочно ко мне. Поедем к Перст… к Михаилу Николаевичу. Уж не знаю зачем, но сказал, ты ему теперь снова нужен. Пиар-р-ретик… Не вздумай опоздать.
Дисплей телефона уже погас, но Эдик продолжал лежать с трубкой в руке, осваивая услышанное. Маша внимательно смотрела в молчаливом ожидании.