Спецы: лучшая проза о борьбе с наркомафией

– Ну, ты разобрался?

– Нет, пока нет.

– Что значит – «пока нет»? Стреляли, нет?

– Да вроде бы стреляли.

– Ну, а труп?

– Нету трупа. Кровь есть – трупа нет.

– Так отправлять группу, нет?

– Да не знаю я! Пока не понял.

– Ну давай, разбирайся. Там еще есть кто?

– Патруль с рынка. Сказали, сейчас участковый подъедет с местным опером.

– Ну, пусть опрашивают. Там полно народу, кто-нибудь наверняка что-то видел.

– Да, они уже опрашивают. Пока – ничего…

Вот такие дела. Мы едем домой. То есть по Дмитровке на север. Собакин слушает рацию, настроенную на милицейскую волну. Никаких тебе «перехватов», «колец» и прочих мероприятий заградительного характера. Как-то у них все вяло и неторопливо. Зато соплеменники Анвара шустрые – дальше некуда. Пока мы добрались до Тимирязевской, кто-то забрал труп. Нормально!

– «Таких не берут в космонавты»…

Собакин в приподнятом настроении. Послушал рацию, прибавил звук автомагнитолы, фальшиво подвывает:

– Таких не берут в космонавты…

Тупая песня. Если бы в прямом эфире расстреляли тех, кто ее поет, я бы, наверное, порадовался…

Я в трансе. Мне кажется, что это дурной сон: то, что сейчас происходит, мне видится как бы несколько со стороны, словно все это не со мной… Кровь прилила к голове, в ушах щелкает, как при перепадах давления, в горле комок, трудно дышать. В таком состоянии ясно и трезво размышлять непросто. А надо…

На моих глазах только что убили человека. Я, конечно, врач, видел немало травм, оказывал первую помощь в «полевых условиях» – на обочине, в машине, в канаве… Но такого – чтобы на моих глазах, с моей же подачи…

Нет, давайте сначала. Сначала они убили Исаева. Убили, убили, не сам он спрыгнул с крыши – теперь-то понятно… Потом меня попросили показать Анвара: «Встретиться надо». Показал. «Бах» – и нет человека. И спокойно уехали.