В итоге я на какое-то время перестал ориентироваться в пространстве (было темно и звездно, как на экскурсии в планетарии), сплюнул два зуба и вволю напился собственной кровушки.
Да ладно – что там зубы, на фиг они мне теперь нужны…
Афанас проживал где-то неподалеку – к тому моменту, когда мы въехали во двор его усадьбы, у меня перед глазами еще плавали козероги и раки, а также прочие представители классического гороскопа. Ну, разве что чуток посветлело – можно было различать покачивающиеся предметы обстановки.
Обширный двор был похож на пункт приема… эмм… приема всего, что притащат. Детали от сельхозмашин, металлолом, автозапчасти, древесина всех кондиций, арматура, швеллер, листовое железо, гора проводов, с десяток бронзовых бюстов вождей разных эпох и, по всей видимости, совершенно секретный хлам – какие-то кучки, накрытые брезентом.
На прибытие дорогих гостей хозяин отреагировал не сразу: он как раз азартно торговался с тремя мутантами, притащившими холодильник.
Мутанты имели проблемы с речью, зрением и координацией, были дико волосаты и одеты в какие-то невообразимые лохмотья. Они нечленораздельно мычали, постоянно наклоняли головы набок, чтобы было удобнее смотреть заплывшими глазами, и асимметрично дергали конечностями.
Афанас на свою ориентировку был похож примерно так же, как я на Собакина: за годы мирной жизни он опух, растолстел, окривел на один глаз и обзавелся костылем – что, впрочем, не мешало ему резво хромать вокруг холодильника в поисках недостатков на предмет сбивания предложенной мутантами цены.
Очкарь не вмешивался и терпеливо ждал окончания торгов. Как будто бы мешок картошки привез (менять на самогон), а не одного из главных извергов столичного воровского мира. Афанас, даром что старый, еще в авторитете – молодежь его уважает и побаивается.
Спустя несколько минут холодильник был успешно обменян на две двухлитровые бутылки «Бон-Аквы» (!). Мутанты уволокли добычу за ворота, двое шустрых парней потащили холодильник в сарай, а довольный Афанас наконец-то соизволил обратить на нас внимание.
– Люди говорят, ты детдомовский?
Странно, но в действующем глазу старого уголовника я не заметил кровожадности или какого-то даже намека на торжество. А интонация была насыщена сочувствием и, страшно сказать, – уважением! Ну надо же…
Я бы вот такую популярность с удовольствием обменял на полную безвестность – в отличие от некоторых мне не нравится, когда детали моей биографии становятся достоянием широкой публики. Да еще такой публики.
– Жалко, что ты мент, – резюмировал Афанас, так и не дождавшись ответа. – Я бы тебе руку пожал. И даже бухнул бы с тобой. В наше время такие люди – редкость. Но ты – мент. И этим все сказано…
Да, вот это старая школа. В наше время многие блатные легко садятся за стол с сотрудниками, занимаются совместным «бизнесом» и даже строятся рядышком. Типичное соседство: стоит дом вора, а рядом – прокурора.
Короче, нормальное ворье вырождается как класс. Скоро работать будет не с кем. Хотя это уже до лампады – мне теперь вообще ни с кем не работать. Я уволен! С работы, из жизни, в общем, отовсюду…
В книгах обычно пишут, что пленников пихают в различные глубинные подвалы и зловещие погреба, где они в великой тоске дожидаются своей участи. В усадьбе Афанаса ничего такого не нашлось: думаю, он никого и никогда под стражей не содержал – не его профиль. А в дом меня хозяин пускать не захотел, аргументировав это простеньким «западло».
Несколько минут очкарь рядился с Афанасом насчет моего размещения: приводил разные аргументы в пользу необходимости единовременного попрания «понятий», стращал Прохором, пробовал давить на «патриотизм» – все тщетно.
– Не пущу мента в дом – и точка. Я сказал. А что Прохор будет недоволен – мне глубоко поровну, можешь так и передать. У меня тут, по-вашему, что – КПЗ, что ли?!
– А если Прохор задержится – нам что, теперь до вечера с ним в машине сидеть?
– Да где хотите, там и сидите. Можете вообще отпустить – это ваши дела.
ebooksa