Ликвидатор

– Левада, зовут Максимом, родился на Украине, село…

– Стоп, стоп! – остановил меня Малыш. – Отвечай только на поставленные вопросы. Звание? Где служил? За что посадили? Кто ты на самом деле? На кого работаешь? Кто ты?! На кого работаешь?! Кто?.. На кого?..

Я болтал, словно депутат на трибуне – без удержу и наплевав на регламент. Чего я только им не наплел! Даже о своих любовных похождениях, притом в деталях.

Знал бы Толоконник, чему нас, в отличие от таких гавриков, как он, обученных по укороченной программе, натаскивали в спецучебке! И какие дозы "сыворотки правды" – притом самых разных модификаций – нам вкатывали для так называемого "привыкания", используя электрошок, когда мы поневоле выбалтывали вводные учебного задания.

Поэтому, едва непослушный язык пытался посвоевольничать, как в мозгах немедленно взрывался электрический разряд, "закупоривая" тайную информацию болевой заглушкой. Медицинский кабинет, где нас практически пытали невозмутимые эскулапы, курсанты называли "клеткой Павлова" по имени знаменитого физиолога-экспериментатора, замучившего не одну сотню несчастных собак для изучения условных рефлексов…

На какое-то время я "поплыл". Так бывает всегда при подобных допросах, но только у людей, которые прошли "клетку Павлова". Остальные подопытные кролики продолжают трепаться до изнеможения в ясном уме, но при отключенном рассудке.

Конечно, если им не воткнут тройную дозу…

– Достаточно. – Толоконник выпил бокал сухого вина. – Пока достаточно.

– Он что, потерял сознание? – спросил Муха.

– Похоже. И это очень странно.

– Почему?

– Так не бывает от одного укола.

– Ты забыл, что ему всадили в спину?

– Возможно, возможно… – пробормотал Толоконник. – Эй, лепила![59] – позвал он "глиста". – Осмотри его. И не дай Бог ему откинуть копыта! Я тогда оторву последнюю твою радость в этой жизни и заставлю ее проглотить.

Я слышал их и даже видел через неплотно сомкнутые веки, но мое тело стало непослушным и вялым, а язык так и норовил вывалиться наружу – уставшие мышцы не держали нижнюю челюсть. "Глист" щупал пульс, давал мне нюхать нашатырь, похлопывал по щекам… Но все его усилия пропадали втуне.

– Ну как? – спросил Толоконник.

– Продолжать допрос нельзя, – робко прошелестел "глист". – Какая-то странная заторможенность… Так бывает, когда человек употребляет наркотики-галлюциногены.

– Он наркоман? – спросил Толоконник у пахана.

– В зоне не баловался, – растерянно ответил тот.

– Хорош гусь… – Толоконник впервые за время допроса выматерился. – В охране нам не хватает лишь сидящих на игле.