Ликвидатор

Мой путь лежал назад, в лавку Бхагат Синга.

Волкодав

Хельсинки и Стокгольм уже остались позади, а с правого борта в голубоватой дымке проплывали строения Мальмё – мы вошли в пролив Эресунн, и теперь следующим портом, где туристы могли ощутить под ногами земную твердь, был Копенгаген.

Супруги Нельке вели себя как обычные путешественники, никто не следил ни за Мухой, ни за мной, погода стояла отменная, бар почти никогда не пустовал, стриптизерши переспали, по-моему, со всеми свободными мужчинами (кроме меня и Акулы, – он от этого просто сходил с ума), кормили нас как на убой, морская болезнь не мучила…

Короче – живи и радуйся! Но какая-то подлая заноза все шпыняла и шпыняла под сердце, иногда добираясь даже до мозгов, и что хуже всего – нередко среди ночи.

Какого черта! – ругал я себя и Акулу, тоже потерявшего покой и сон. Ну, ладно, пусть его, у руководителя группы прикрытия такая уж нелегкая миссия. Но мне-то хотя бы подремать можно?! Тем более, что наша с Мухой каюта никогда не оставалась без присмотра со стороны ребят Акулы.

И тем не менее, я забыл, что такое нормальный сон.

Нельке, Нельке, какого хрена вам болтаться по морям?! Неужели у вас в Израиле выпить негде?! Потоптанный годами Мотя и Розочка, увядшая до состояния старой швабры, словно заведенные глотали с утра до вечера всякую дрянь, а затем уползали в свою дыру и дрыхли с богатырским храпом до самой побудки.

Ничего странного, подозрительного… За исключением одного – в списках пассажиров милая парочка значилась как супруги Дервиз, подданные Канады. Правда, со своими истинными именами. Хорош компот, а?

Я с нетерпением ждал Копенгаген…

С Акулой я "случайно" встретился на подходе к столице Дании. Мы уже все обговорили заранее, и общаться нам больше не имело смысла, разве что после остановки в Копенгагене, но мой бывший сержант вдруг засемафорил кодовыми жестами – "срочная встреча".

Я встревожился. Конечно, мы уже успели перезнакомиться с доброй половиной мужиков и часто-густо с ними бражничали, так что мой разговор с Акулькиным не выглядел со стороны чем-то из ряда вон выходящим.

Но все равно не стоило лишний раз мозолить глаза супругам Нельке, которые прикидывались старыми маразматиками: вокруг них, как мне казалось, витала зловещая аура. А я привык доверять внутреннему голосу, не раз выручавшему меня в сложных ситуациях.

– Что случилось? – спросил я, изображая для окружающих веселую приветственную улыбку.

– Застрелили Кирпича, – возвращая улыбку обратно, ответил Акула.

– Ни хрена себе… – Я помахал рукой клевой девахе; жаль, что она отправилась в лес со своими дровами – в круиз с мужем, лет на тридцать старше ее. – Где, когда?

– В ресторане "Джой", два дня назад.

– Довыделывался, мать его… Кто?

– Как всегда, никто ничего не знает. Полковник просил передать, что не исключен след супругов Нельке. Наши информаторы засекли встречу Кирпича с бабулей.

– А ведь Нельке идут все-таки за Мухой, моб твою ять! – Я почувствовал, как постепенно начинаю прозревать. – А что Кирпич встречался не с Мотей, а со старухой, ничего удивительного нет – в их дуэте, как ни странно, главную скрипку играет она.