Увы, я тоже не прислушивался к умным советам Марьи. А жаль. Уж в чем-чем, а в людях она разбиралась, дай Бог каждому. В отличие от меня.
– Лучше принеси мне пистолет, – буркнул я, тяжело вздохнув. – Пуля в лоб – и все дела. И больше никаких забот. Ни тебе шустрых дельцов, которые так и норовят обвести ближнего вокруг пальца, ни налоговых инспекторов, способных за один заход ободрать фирму как липку.
– Тогда вам нужен короткий японский меч, – невозмутимо посоветовала Марья; при этом на ее очень даже симпатичном бесстрастном лице не дрогнул ни один мускул.
– Это почему? – спросил я не без интереса.
– Чтобы уйти из жизни достойно, сделав харакири. Как японский самурай. И нужно пригласить телевидение.
– А это еще зачем?
– В таком случае ваша смерть не будет напрасной.
– Нет ничего более бесполезного и напрасного, чем человеческая жизнь, – назидательно изрек я с мрачной миной на лице. – Это во-первых. А во-вторых, почему ты считаешь, что я должен умереть перед объективами телекамер? Хочешь сказать, что на миру и смерть красна?
– Отнюдь. Просто я знаю один ваш недостаток, который, кстати, среди нормальных людей считается достоинством.
– Марья Казимировна, ты опять говоришь загадками… черт меня дери! Мне сейчас не до ребусов.
Я сделал вид, что сержусь.
– Никаких загадок, – возразила Марья. – У вас чересчур сильно развито чувство справедливости. И ваша смерть должна быть протестом против произвола чиновников, а не просто сиюминутным порывом бизнесмена-неудачника. А если еще и оформить все надлежащим образом…
– Стоп! Ни слова больше! Не хорони меня раньше времени.
От нашей словесной дуэли я, как ни странно, воспрянул духом; эта плутовка умела, когда требовалось, довести человека до белого каления.
– Может, по жизни я и лох, но не настолько. К слову, а кто в твоей табели о рангах числится ненормальным?
– Вам ответить честно или так, чтобы никому не было обидно?
– Ответь как на исповеди. Начальство нельзя обманывать.
Марья снисходительно улыбнулась.
– Начальство – да, но мужчин – можно. И даже нужно.
– Только не говори мне, что все мужчины шовинисты! Я это уже слышал, и не раз.