– Откуда?! – Эрнесто от удивления на мгновение потерял дар речи. – Как ты узнал о шкатулке?!
– Что в ней, Эрнесто? – повторил я свой вопрос жестко и требовательно.
– Я не могу тебе этого сказать. Не имею права. – Лицо Эрнесто стало хмурым и отчужденным.
– Почему не можешь? – вдруг раздался чей-то голос, и к нам наконец присоединился еще один человек – тот, что до сих пор безмолвно отсиживался за занавеской.
Только готовность к любым неожиданностям удержала меня от потери самообладания. Появился страшный горбун с грубыми, безобразными шрамами на уродливом лице. Это был вылитый Квазимодо; он даже хромал, приволакивая левую ногу. Но в его черных глубоких глазах таился незаурядный ум – жестокий, проницательный и беспощадный.
– Марио?! – все-таки воскликнул я чуть громче положенного.
– Он самый, – дружелюбно улыбнулся вошедший; при этом шрамы на его лице задвигались и образовали дьявольский оскал; подобную гримасу мне доводилось видеть только в музее на ритуальных масках ацтеков. – Здравствуй, Мигель. – Он протянул мне руку.
– Здравствуй, Марио. – Я с силой пожал его стальные пальцы.
В свое время, когда я менял внешность после того, как Синдикат вытащил меня из спецучебки ГРУ, где я отрабатывал свою высшую меру в качестве "куклы", Марио исполнял роль слуги. Это было в Аргентине, в закрытом пансионате, обслуживающем мафиозные структуры. В конце концов между нами наладился контакт, который с известной натяжкой можно было назвать приятельскими отношениями.
– Ты носишь мой талисман? – то ли удивился, то ли с удовлетворением констатировал Марио, быстро прикоснувшись к кожаному шнурку на моей шее.
– Я его не снимаю, – решил я ему польстить. – Он приносит мне удачу.
Если честно, я был недалек от истины. Кусок кожи с прикрепленным к нему прозрачным красным камешком, клыком какого-то зверя и птичьим перышком и впрямь однажды спас мне жизнь. После этого случая я по мере возможности с талисманом не расставался. Я уже знал, что он является знаком очень влиятельного и могущественного в Южной Америке объединения – Братства Божественного Красного Ягуара.
Еще раз скорчив улыбку-гримасу, Марио кивнул и поставил на стол шкатулку.
– Открой, – сказал он недоумевающему Эрнесто.
В металлической шкатулке, на крышке которой был нарисован черной краской имперский немецкий орел, держащий в когтях свастику, находились тонкие прямоугольные пластинки из нержавеющей стали, поставленные как карточки в библиотечном каталоге.
– Что это? – Я недоумевал – из-за этих железок заварилась такая каша?!
Марио достал пластину и дал ее мне. На одной из сторон полированного нержавеющего прямоугольника были выгравированы цифры и буквы латинского алфавита.
– Ну и?.. – Я озадаченно посмотрел на очень серьезного Марио.
– Может, не нужно ему рассказывать? А, Марио? – робко вмешался Эрнесто.
Похоже, главную скрипку в операции играл горбун. А Эрнесто, как обычно, слегка преувеличивал свою значимость.