– Это все моя амнезия, – ухмыльнулся Паленый. – Надеюсь, ты не против такого нарушения общепринятых правил?
– О чем разговор!
– Тогда будь здрав, боярин…
Они выпили по одной рюмке, затем по второй…
Паленому край нужно было снять огромное напряжение, буквально сжигающее его изнутри. Экзамен, предложенный ему Анной Григорьевной, оказался чрезвычайно сложным.
– Я никому не говорил о том, что случилось в поезде. – Ползиков опередил вопрос Паленого, вертевшийся у того на языке. – Думаю, так будет лучше.
– Правильно думаешь. Я до сих пор не в своей тарелке. Травма…
– Понятно, понятно… – закивал Ползиков.
Однако по выражению его лица было видно, что ему ничего непонятно. Но Паленый не стал вдаваться в объяснения. Кто знает, что за фрукт этот Ползиков. Хотя он вроде и неплохой парень, все же лишние знания ему не нужны.
Они сидели недолго, минут двадцать. Затем Ползиков заскучал и начал воровать поглядывать на дверь кабинета.
Паленый все понял. Пить с начальником в рабочее время не очень хорошее дело. Тем более, когда шеф не друг, не брат и не сват. Ползиков умел держать дистанцию…
Он ушел, а Паленый некоторое время пребывал в полном одиночестве – сидел, развалившись, в кресле, бессмысленно уставившись в одну точку. От безрадостных серых мыслей, которые тупо ворочались в черепной коробке, его оторвал голос Марины:
– Александр Игнатьевич, к вам Лилия Вячеславовна. Вы примете ее?
– Пусть зайдет, – помедлив, ответил Паленый.
Он понятия не имел, кто эта женщина. Но в принципе ему было все равно, кто к нему пожалует.
Паленый знал, что Анна Григорьевна поехала куда-то по делам (куда именно, он догадывался; скорее всего, к графологу, чтобы отвезти ему бумаги с подписью "суженого"), и теперь ему поневоле придется куковать в этом огромном кабинете до самого вечера.
Лилия Вячеславовна оказалась потрясающе красивой женщиной. Если у Анны Григорьевны красота была теплой, чисто русской – "домашней", то вошедшую в кабинет даму можно было преспокойно показывать в рекламных клипах – там, где предлагаются различные косметические товары.
"Хищница, – сразу определил ее статус Паленый. – Вампирша, ей-ей. Такой палец в рот не клади, всю руку оттяпает".
– Проходите, садитесь, – вежливо сказал Паленый, указывая на кресло возле стола.
– Саша, милый… что с тобой? Ты не узнаешь меня?