Кровь за кровь

На сей счет у меня были достаточно обоснованные соображения. Нападение на деда совершили совсем недавно, от силы за час до нашего приезда – это я определил по крови на полу спальни. Значит мафиозные ублюдки просто не могли далеко убраться, так как на лесной дороге мне не встретилась ни одна машина. Выходит, они поехали кружным путем, автотрассой, которую, едва закончив капстроительство, начали по нашему обыкновению ремонтировать; в этом я убедился в предыдущий приезд, когда рискнул вернуться по новой дороге. Поэтому у меня был некоторый запас времени и я гнал "девятку" как сумасшедший – вдруг мне повезет? Кроме того, я точно знал, на какой тачке приезжали похитители маэстро и танцовщицы – свежие следы широких шин "джипа", отпечатавшиеся на обочине неподалеку от нашего двора, трудно было спутать с какимнибудь другими…

На эту горушку я стремился всеми фибрами и жабрами своей души. Хорошо окопавшись на ее вершине, можно было с одним крупнокалиберным пулеметом НСВ держать целый фронт. Отсюда открывался великолепный вид на автотрассу – как в одну, так и в другую сторону.

И все-таки я оказался прав! Маленькая, быстро приближающаяся клякса, которая вынырнула из-под лесной сени, постепенно трансформировалась в мощную импортную машину с затемненными стеклами. Как я и предполагал, водитель поберег свой "джип" на ремонтируемых участках трассы и не гнал его с большой скоростью. Впрочем, в этом не было ничего необычного – хваленая американская и японская техника, даже самая прочная, гробилась на наших дорогах за год, максимум два. Потому даже особо крутые из новых русских старались гонять на всю железку свои навороченные мастодонты только на более-менее приличных участках шоссе.

Уже рассвело. Но дорога еще была пустынна. Я укрыл "девятку" за бугром, под чахлыми деревцами – так, чтобы ее не заметили. И занялся подготовкой автотрассы к встрече. У меня не было полной уверенности, что в "джипе" находятся именно те, кто мне нужен. А потому я разбросал по шоссе камни, найденные на обочине; их тут хватало. У меня получилась маленькая баррикада. Я не сомневался, что пассажиры авто не усмотрят в этом нечто подозрительное – на наших дорогах еще и не такое валяется. Сам я устроился на верху траншеи, дном которой являлась автотрасса, особо не маскируясь, потому что все равно нужно было брать "джип" на абордаж.

Все получилось, как я и задумал. "Джип" остановился, из него вылезли два качка и, как это принято у всех наших автолюбителей, сначала они начали матерно ругаться. А затем стали советоваться, что делать – освободить шоссе от хлама или попытаться объехать стороной. Я только ухмыльнулся – в этом месте автодорожники для уменьшения уклона на подъеме углубились в холм метров на двадцать, потому откосы дороги были такими крутыми, что на них никакой вездеход не удержится.

Я не стал дожидаться, пока они договорятся и скатился вниз по откосу словно большой булыжник. В руках у меня было помповое ружье, а на голову я напялил вязанную шапочку Эллы, проделав в ней отверстия для глаз и рта. Первым делом я подбежал к "джипу" и выдернул наружу совсем обалдевшего от неожиданности водителя. Мельком глянув на заднее сидение, где сидели, словно два голубка, Берман и несравненная Элин /есть! слава Богу…/, я навел оружие на качков и рявкнул:

– На землю! Быстро! Иначе урою! Ничком, суки! Руки за голову! Лежа-ать!!!

Они упали, как подкошенные. Конечно, у них были пистолеты. Но когда на тебя смотрит большим черным глазом "дура", похожая на мини-пушку, и ты уверен, что она заряжена не солью, а патронами с картечью, которая на таком расстоянии делает из цели дуршлаг, то храбрость обычно опускается в пятки и тебе хочется немедленно превратиться во чтото прозрачное и невидимое. Тут уж не до геройства.

Я даже не стал их связывать. С мстительной радостью /это вам за деда, вонючки!/ я прошелся по их черепушкам укороченным прикладом ружья и усыпил всех трех по крайней мере минут на десять. Быстро обыскав качков, я изъял лишь документы, а оружие /три ствола, все "макаровы"/ просто выбросил в кусты. Все это время, пока я возился с качками, Лева и Элла сидели, притаившись и не подавая ни звука.

– Выгружайтесь, быстро! – скомандовал я, снимая свою импровизированную маску.

– Ст-т… Стас!? – У Бермана от изумления отвисла челюсть. – Откуда?..

– Поторопись, маэстро! – Я помог выйти из "джипа" бледной до синевы Элле. – И за работу. Нужно освободить проезд…

Назад возвращаться я уже не мог – с той стороны, откуда приехал "джип", к нам приближались грузовики. А мне лишние глаза были как-то ни к чему.

Мы быстро расчистили нужные нам полтора метра, а затем я затащил обеспамятевших бандитов в машину и сел за руль.

– Вон там стоит "девятка", – показал я рукой. – Дуйте туда. Я скоро…

Найдя съезд с автотрассы, я загнал "джип" под деревья, связал качков их же ремнями – чтобы не так быстро освободились – и, прострелив все четыре шины, бегом поднялся на гору, где в салоне "Лады" изнывали от неопределенности и страха мои подопечные.

– Куда мы едем? – Этот вопрос Лева задал, когда мы проехали километра два.

– Хрен его знает, – признался я честно.

Действительно, в город с таким грузом нельзя было и потыкаться. А других укромных местечек, где можно спрятать уже осточертевших мне "голубков", я не знал.

– Что нам делать, что делать!? – запаниковал Берман, заламывая руки.